Михаил Панферов - Рыжая ведьма и Мальчик-шаман

Тональ был заикой, очкариком и слыл главным хулиганом улицы Гранильщиков. Столь «почетное» звание он получил совсем не потому, что дрался или обижал малышей. Тональ и два его приятеля были хулиганами беззлобными. Но и безобидными их назвать было нельзя ведь всех троих объединяла одна разрушительная страсть – пиротехника.

Приятели Тоналя всего лишь бескорыстно любили взрывы. Зато сам он был мозговым центром и негласным вождем маленькой шайки. Хлопушки и фейерверки из магазина его не интересовали. Свои взрывоопасные игрушки он мастерил только собственными руками. В дело шли любые подручные средства от спичечной серы до марганцовки и алюминиевой пудры. А началось все со старинного пособия по горному делу, найденного в библиотеке отца. После того как в бакалейной лавке однажды повылетали все стекла, господин Эуа отобрал у сына злополучное пособие. Запер в своем кабинете в ящике стола. Но было уже поздно: того, что Тональ успел прочитать, ему оказалось более чем достаточно. Сын бакалейщика был прирожденным экспериментатором. Он постоянно совершенствовал рецептуру и пропорции. Но теперь, наученный горьким опытом, решил больше не рисковать хрупким имуществом отца и соседей.

Своим полигоном Тональ с единомышленниками выбрал пустырь перед развалинами храма Пернатого Змея. Им кончалась улица Гранильщиков обсидиана. Около года назад пустырь захватили нищие, но до этого, в пору увлечения Тоналя пиротехникой, там еще мало кто появлялся. Можно было взрывать сколько угодно, не опасаясь проблем ни с соседями, ни тем более, с полицией.

Но и здесь не обошлось без неприятностей. Тональ и его друзья-пиротехники не знали, что пустырь – любимое место прогулок Темакуити. Раньше она часто бывала здесь с Каполи. Теперь приходила погрустить в одиночестве.

Поднимаясь на холм, ведущий к площадке храма, Темакуити думала о чем-то своем, кажется, вспоминала вчерашний сон. Под ноги она не смотрела. Зачем, если ей тут знакома каждая травинка? Вдруг всего в паре шагов от нее грохнул взрыв. Не сильный, но очень громкий и неожиданный. Бедная Темакуити так и шлепнулась на пыльную тропинку. Сердце ухнуло куда-то в живот. В ушах звенело, будто кто-то играл на флейте одну-единственную визгливую ноту. К ней подскочил Тональ. За стеклами очков его вытаращенные от ужаса глаза казались еще больше. Приятели топтались чуть в стороне, ожидая, чем кончится дело. Тональ что-то залепетал, но она не сразу расслышала:

– П-про-прости по-по-пожалуйста!.. – выдавил из себя мальчишка. – Я-я-я не-не х-хотел… – Обычно он говорил чисто, но чем сильнее нервничал, тем сильнее начинал заикаться.

Тональ протянул ей руку, но Темакуити, чуть-чуть оправившись от шока, сразу вскочила сама.

– Дурак! – вскрикнула она. – Псих ненормальный! Совсем мозгов нет?!

– П-прости, я п-правда…

– Отстань! – фыркнула Темакуити. Как смогла, отряхнулась от пыли и быстрым шагом направилась домой. О Тонале она и раньше не слышала ничего хорошего. А теперь и сама убедилась: первым хулиганом улицы Гранильщиков его называют совсем не зря.

Ох, и досталось же в тот день бедному Тональцинтли! Отец отходил его ремнем, чего раньше еще никогда не делал и сухо сказал:

– Если хочешь продолжать со своими взрывами, сейчас же собирай вещи и катись куда угодно к Подземному владыке! И учти, когда загремишь в тюрьму, залог я за тебя вносить не буду.

Мама тоже добавила свои два этля 5 5 У Людей Орла имеют хождение этль, т.е. боб (какао) – монета, и куачтли, т.е. накидка, мантия: – банкнота. :

– Растили сына, а вырастили бандита с большой дороги!

Господин Эуа долго извинялся сам, а потом посылал извиняться непутевое чадо с подарками – большими пакетами матэ, шоколада и сладостей. Оба раза извинения и подарки принимала бабушка. Внучка об «этом типе» даже слышать не хотела. От одного только упоминания о Тонале ее начинало трясти. На беду, они учились не только в одной школе, но еще и в соседних классах. Если Темакуити во время урока случалось увидеть его из-за колонны, она отворачивалась. Настроение немедленно портилось. В конце концов она перестала обращать на Тоналя внимание и в школе, и на улице. Постепенно забыла, что он существует.

Сын бакалейщика о рыжей девчонке тоже старался не вспоминать: ему было слишком стыдно. Со взрывоопасными опытами было покончено. И не только из-за угроз отца. После того как он чуть не взорвал Темакуити, Тональ сам почему-то быстро охладел к пиротехнике. А скоро у него появились новые друзья и новые увлечения. Уже не воинственные, а вполне мирные. Он попросил отца купить ему гитару и флейту. Заболел современной музыкой, стал подражать людям племени никан-тлака. Несколько лет назад их культура и философия вошли в моду у молодежи.