Андрей Бурцев - Люди в сером 3 - Головоломки

Они скинули какое-то тряпье и дерюги, лежавшие на нарах, развернули вытащенные из машины спальники, и обустройство было готово.

– Все свободны до двадцати трех тридцати, – объявил вдруг Сорокин. – Можете походить по городу, осмотреть достопримечательности, пообедать там где-нибудь. А я к секретарю обкома. У меня назначена в полдень встреча… Да, и кто-нибудь один пусть останется присмотреть за спальниками и машиной.

– Я останусь, – вызвался Павлюков. – Не хочу таскаться по жаре. Какие там достопримечательности? Да, Герман Иванович, принесите мне из города пирожков каких-нибудь или беляшей…

Когда все ушли, Павлюков вышел на улицу, постоял у порога. Солнце уже припекало вовсю, от густо заросшего крапивой и полынью пустыря густо тянуло запахами горячих трав. Но над всей этой идиллией словно висела какая-то незримая тень. Павлюкову было тревожно. Он прошелся туда-сюда. Под ногами хрупнуло что-то стеклянное. Профессор скосил глаза. Наполовину вдавленные в землю, там лежали осколки тонкой фарфоровой чашки с голубыми цветочками.

Павлюков представил себе, как из этой чашки пьет чай сам император. Или императрица Александра Федоровна. Пьют горячий чай вприкуску с неровно поколотыми твердыми кусками нерафинированного сахара, посмеиваются над чем-то незатейливым и не ведают о том ужасном, что непременно произойдет с ними в ближайшем будущем. Или все-таки ведают? Все они знают и заранее с этим смирились, простили своим будущим палачам?

Павлюкову стало зябко спине, словно по ней прошлось что-то прохладное и скользкое. Он передернул лопатками и поспешил вернуться в сторожку, где лег поверх своего спальника и незаметно для себя, задремал. Но сон не принес успокоения. Снились ему какие-то невнятные кошмары.

11 июня 1983 года

Июньские вечера тянутся мучительно долго. Особенно когда живешь в одиночестве, которое некому больше рассеять, и даже кошку уже не заведешь. Он попробовал и зарекся на будущее. Кошку он нашел у помойки. Она была бездомной и очень тощей, со свалявшимися клоками шерсти на впалых боках. Вначале все шло хорошо. Он позвал ее, и она охотно пошла, очевидно, отбоявшись свое. Терять ей было нечего, кроме жизни, а вечно голодная жизнь надоела и была уже в тягость.

Он даже уже не удивлялся своим новым способностям вот так, легко и просто, проникать в мысли и чувства посторонних людей и иных бессловесных тварей. Впрочем, может, он где-то и фантазировал. Ведь не проверишь, у кошки не спросишь, прав он или просто приписывает ей свои мысли. Вернее, спросить-то можно, вот только ответа не получишь…

Кошка поднялась за ним на пятый этаж по ободранной лестнице, где располагались его хоромы ровно на одну малогабаритную комнату и вошла следом в квартиру. В прихожей она быстро нюхнула, сориентировалась и пробежала на кухню. А там начались непонятки.

На кухне она резко затормозила, шерсть у нее не только на загривке, но даже и на боках вдруг встала дыбом, глаза загорелись диким каким-то огнем. Кошка заорала так, словно с нее живьем снимали шкуру, и принялась метаться. Опрокинула на кухонном столе стакан с недопитым чаем, взлетела на полку и чуть не обрушила ее, а потом пролетела мимо него в комнату, где проделала еще более головоломные трюки, сшибая и круша все на своем пути. И при этом она, не переставая, орала, как помешанная. Впрочем, именно такой она и стала.

Он трижды ловил ее и пытался успокоить, но она расходилась все сильнее, в кровь изодрала ему руки и норовила вцепиться в лицо. Назревал серьезный конфликт. В любой момент кто-нибудь из соседей мог заинтересоваться, почему за тонкой, как во всех малогабаритках, стенкой так страшно кричит кошка, и вызвать милицию. А встречаться с бравыми стражами правопорядка, имея налицо окровавленные руки и помешанное животное, ему отнюдь не хотелось. Разумеется, можно было бы объясниться, но милиционерам могло прийти в голову обыскать квартиру, а этого он позволить не мог.

Мысленно попросив у кошки прощения, он одним движением свернул зверьку шею. Потом запаковал ее в картонную коробку из-под обуви, а вечером, когда стемнело, вынес на помойку и выбросил в мусорный бак.

Больше он опытов с животными не проводил. Стало предельно ясно, что Головоломки не выносят конкуренции. Они и только они должны безраздельно владеть его вниманием и заботой. И днем, и ночью. Круглосуточно. И никаких иных домашних любимцев, вроде кошек, собак или, не дай бог, женщин они не потерпят и уничтожат.