Андрей Бурцев: Из жизни шерлов и синкопов (миниатюры)

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( )

Как-то вечером шерл сидел в кресле и читал газету, чтобы знать о мире, в котором живет. Он дочитал до рубрики «В театрах и в кино», когда в дверь позвонили. Жена бросилась открывать, потому что мужа нельзя отрывать от важного дела, когда он читает газету. Оказалось, что это пришел синкоп к ней в гости, как друг дома.

– Милый, ты посмотри, кто к нам пришел! – поспешила поделиться жена своей радостью, чтобы подозрений, не дай бог, не возникло.

Шерл глянул поверх газеты и ничего не ответил.

– Это тебе, – сказал синкоп жене шерла, протягивая бутылку водки. – Чтоб на столе пусто не было, – деликатно пошутил он с намеком.

– Ой, я сейчас! – всплеснула руками жена шерла и умчалась на кухню, потому что синкопа никак не ждала.

Синкоп прошелся по комнате, критически оглядывая знакомую обстановку.

– Что поделываешь? – спросил он шерла.

– Не видишь, занят, – проворчал из-за газеты шерл.

– Да-а, ничего у вас не изменилось, – протянул синкоп, чтобы не молчать. – И в спальне все так же?

– А ты откуда знаешь? – высунулся из-за газеты шерл.

– Знаю что? – не понял синкоп.

– Что в спальне у нас ничего не изменилось, – тяжело задышал шерл, так как это была истинная правда.

– А чего тут знать-то? – остановился напротив него синкоп. – Не изменилось – и ладно. Это я так, к слову.

– К какому слову? – скомкал газету шерл. – Это на что ты намекаешь?

– Да ни на что я не намекаю. А ты что подумал? – полюбопытствовал синкоп.

– А как ты думаешь, что я подумал, – прорычал, терзая газету, шерл. Он был взвинчен с самого вечера, прочитав, что Забрендия объявила ноту протеста Самсамии, к тому же нота сфальшивила – не вытянул тенор.

– Ну, я думаю, ты подумал, что я твою жену трахаю, – с простодушной улыбкой предположил синкоп.

– Признался!!! – бешеной кофемолкой взвыл шерл и бросил в него скомканную донельзя газету.

– И ничего я не признался, – пожимая широченными плечами, начал оправдываться синкоп. – Просто я думаю, ты это подумал, а на самом деле, нужна мне твоя жена до фонаря и выше, от своей не знаю, как избавиться… К тому же ноги у твоей кривее, чем у моей, – поспешно добавил он, видя, как шерл лиловеет на глазах.

Грохот перекрыл его слова, потому что вошедшая с кухни жена шерла уронила поднос с тарелками.

– Это у меня ноги кривые? – завизжала она, прыгая от злости. – Глаза у тебя кривые, хоть и друг дома. Гляди, коли не вылезло! – и задрала юбку куда выше пределов скромности.

Видя разврат в своем доме и чтобы мебель уцелела, шерл подхватил рыдающую от ярости жену и, поднатужась, посадил ее на сервант. Жена ревела оскорбленной белугой и била пятками хрусталь на полке.

Чтобы не допустить жестокое обращение с женщинами и развития скандала для, синкоп размахнулся и точно запечатал кулаком правый глаз шерла. Шерл хотел ударить его креслом, но не смог поднять, из-за чего был вышвырнут синкопом на лестничную площадку.

– Немедленно убирайся! – завопил он оттуда.

– Еще чего, – оглядывая разгром, буркнул синкоп. – Сам убирайся, а я лучше домой пойду.

И пошел, прихватив с кухни бутылку водки, чтобы было с чем прийти в следующий раз, как другу дома. А шерл остался сидеть на площадке в синяках и печали.

Однажды шерл решил написать роман, а у шерла сказано – сделано. Отослав жену на кухню готовить обед посытней, потому что писательство, как он знал, развивает аппетит, шерл сел за стол, положил чистый лист бумаги и взял шариковую ручку. Но у ручки, видать, шарика не хватало, потому что тут же изгадила весь бывший чистый лист, а больше ничего не захотела сделать.

Шерл с досады шваркнул ее под стол, вздохнул и начал снова. Положил чистый лист бумаги. Достал из стола пузырек чернил и стал искать ручку-проливайку.

Тут в прихожей зазвонил телефон. Жена из кухни телефона не слышала, чтобы жаркое не подгорело, и идти пришлось шерлу. Он вышел, взял трубку за горло, как врага народа, и со злостью выдавил из себя пасту слов: «Кто там?»