Max Martin - Эфир - Пробуждение

Ожидалось заседание Совета Круглого Стола 47 47 Редкое политическое событие, когда оба Союза сообща решают глобальные, критические вопросы. .

Представитель Союза, Глава Союза Восточного Полушария, сидел немного выше других особ. Остальные места были заняты гостями из Союза Западного Полушария 48 48 Отныне просто СЗП или СВП. – Оливией Мэнсон, региональным представителем Пенсильвании и Королевой Монреальской, Луизой. Главу Союза Восточного Полушария окружали региональные представители Уральского, одноимённого Иерусалимского, Индокитайского, Имперского, а также Африканского и Австралийского регионов.

Огромный зал с высоким, почти невидимым потолком и огромным столом вмещал около трёх сотен человек, не считая охраны и членов СМИ. Множество голосов, шум переполняли помещение.

На этот раз, Совет Круглого Стола был собран по инициативе Главы СЗП. Но сам лично на мероприятии он показаться не рискнул. Предстоявшая дискуссия посвящалась проекту «Надежда».

Приготовления к началу заседания завершались. Оливия Мэнсон, Джонатан Уоллес, Карл Доновар и члены Монреальской Монархии расположились на своих местах в противоположном конце стола, напротив Главы СВП.

Когда все участники расселись, был произведён специальный сигнал о начале, и Глава СВП, Вэйшенг Вэй торжественно заговорил:

– Рад приветствовать всех уважаемых членов Союзов, представителей СЗП, наших инициаторов на Втором Совете Круглого Стола!

Все захлопотали, поднимаясь со своих мест, кланяясь и кивая.

– Кажется, русские будут против, я что-то уловил с их рядов, – прошептал на ухо Карлу Джонатан.

Карл кивнул в знак согласия, поправил костюм, предварительно заглянув в смарт-браслет.

– Мир требует перемен! – громко произнёс Вэйшенг Вэй, он выглядел грозным и невозмутимым. – Многие из наших регионов признают это. Но обсуждать всю серьёзность положения дел в официальной обстановке до этих пор не желали, за неумением считать обстановку настолько критичной.

«Чёртов восточный менталитет», – подумал Карл и недовольно заёрзал на стуле.

– Многие из нас настроены на исход Совета весьма отрицательно. Но… – продолжил Глава.

В зале прокатился рокот возмущения.

Вэйшенг жестом поднятой руки приказал всем успокоиться.

– Прежде чем мы будем отстаивать наше истинное и односторонне объективное мнение, прошу всех выслушать основную идею представителей СЗП. Надеюсь, они смогут убедить нас в обратном.

Затем повернулся в пол-оборота и обратился к Мэнсон:

– Прошу вас…

Оливия Мэнсон поднялась. Она была уверенно настроена, и казалось, что ни одна эмоция не способна помешать её выдержанной самодисциплине.

– Наш проект, – не спеша начала она, – имеет название «Надежда» неспроста. Все мы по обоюдному согласию собрались здесь вживую, в максимально неформальном и закрытом формате. И это, если честно – впечатляет.

Вы видите, насколько обострилась общая ситуация. Ситуация с экологией первым отголоском горя уже тревожно прозвенела, но мы пропустили её ещё в первом десятилетии. Но не мы в этом виноваты. К примеру, 2016 год – далеко не начало отсчёта таймера замедленной бомбы. Все это началось с эпохи появления ископаемого топлива, когда стартовал бурный рост индустриализации. За весь двадцатый век это стало до мозга костей легитимно.

Да, мы не смогли бы без этого жить, да, мы построили капиталистическое Море Морей. И оно породило ужасных монстров. Это стало началом бесчисленных войн, началось бесконечное и бессмысленное соперничество.

Увы, вот и настал тот самый момент, когда вся эта эра подходит к концу.

Переводя дыхание, она остановилась.

Зал на удивление внимательно слушал, и Оливия продолжила:

– Мы улучшили ситуацию на рынке, несмотря на автоматизацию, стабилизировали финансовый коллапс. Мы достигли, несмотря на разногласия, глобальных результатов по созданию общего экономического пространства. Побороли мятежи, терроризм, наладили контакты со всеми возможными единомышленниками.

Казалось, обрели стабильность, общность. Но я знаю, что ещё не все воспринимают наши действия должным образом и с благодарностью. Сейчас не буду вдаваться в подробности, из-за чего мы остались раздроблёнными по две стороны.

Итак, после всего того, что сделали, мы забыли о нашем доме, который в течение стольких столетий так жестоко эксплуатировали. Думаю что вы заметили как наша обитель стала нестабильной. Наш слишком тесный мир стал рушиться, но мы по-прежнему не замечаем, насколько сильно продолжаем ему вредить.