Евгений Бенилов - Предыдущий часовой пояс

Солнце клонилось к западу, дрезина катилась под уклон. Александр сидел и смотрел по сторонам. Пейзаж вокруг железнодорожной колеи не менялся.

Около десяти стало совсем темно; Александр остановил дрезину и устроился на ночлег (прямо на траве, рядом с рельсами). Есть почему-то не хотелось. Было довольно прохладно, но чем он мог укрыться?

Несколько минут он смотрел в ясное звездное небо, потом незаметно уснул.

Он проснулся от верещания кузнечиков. Встал и несколько минут размышлял, где найти воду для умывания и еду для завтрака - ничего не придумал, но не расстроился. Если дело пойдет так дальше, он умрет от голода... или от отсутствия аппетита. Ха-ха-ха... - Александр попытался рассмеяться, но у него не получилось. Чувство юмора, отчаяние, удивление и другие эмоции были почему-то недоступны. Он даже не мог удивиться своей неспособности удивляться... Ха. Ха. Ха.

Он залез на дрезину и пустился в путь.

Прошло некоторое время. Мимо Александра неслась степь.

Вдруг что-то подтолкнуло его посмотреть на часы - 11:59... это сочетание цифр показалось знакомым...

Додумать мысль до конца Александру помешала судорога, будто кто-то подсоединил к его вискам электроды и врубил ток.

3.

Александр открыл глаза и увидел синее, безоблачное небо. Спину колола сухая трава, где-то стрекотал кузнечик. В зените располагалось круглое, будто вырезанное из желтой бумаги солнце. Странно: Александр мог смотреть на небесное светило широко раскрытыми глазами, не прищуриваясь.

Стоп... Все это уже происходило с ним два раза.

Он встал и посмотрел по сторонам: белый валун и линия электропередач были на месте. Александр находился... он непроизвольно повертел рукой, подбирая слово... в Исходной Точке. (Ежесуточные возвращения в одну и ту же ситуацию... где-то он такое видел, в каком-то фильме.)

Надо было подумать - Александр опустился на траву и обхватил голову руками. У него имелось четыре варианта:

Идти в степь куда глаза глядят.

Дойти до железной дороги, но поехать не под уклон, а в гору.

Дойти до железной дороги, и опять поехать под уклон, но на этот раз не останавливаться и попытаться отъехать как можно дальше.

Остаться на месте.

Второй вариант выглядел наиболее интересным.

Ехать на дрезине в гору было заметно труднее, чем под уклон. Пот заливал глаза, с непривычки тянуло руки. Не ощущавшееся до сих пор солнце стало жечь лицо. Слева и справа тянулось бесконечное море колыхавшейся от слабого ветра травы.

Прошло два часа. Александр сделал пятнадцатиминутный привал. Еще полтора часа. Несмотря на то, что рельсы шли здесь по ровному месту, он ощутимо устал и опять собрался было делать привал - но вдруг увидал на горизонте темную точку. Затем еще одну... еще одну... Точки росли и множились, превращаясь в дома, наползали на Александра и обрастали деталями:

окнами, черепичными крышами, балкончиками... Наконец дрезина въехала в город и помчалась по улицам (стук колес гулко резонировал между домами); Александр бросил качать рычаг и сидел, глядя по сторонам. Признаков жизни вокруг видно не было: ни людей, ни машин, ни даже мусора на тротуарах.

Разглядывая пейзаж справа и слева от железной дороги, Александр почти не смотрел вперед. А когда посмотрел - было уже поздно: дрезина со всего маху врезалась в насыпь, перегораживавшую рельсы. Инерция сорвала Александра с сиденья и швырнула в расположенную позади насыпи кирпичную стену.

Когда он очнулся, было уже темно (часы его оказались разбиты, так что точного времени он не знал). Он попытался встать, однако ноги не действовали: наверное, у него был поврежден позвоночник. Он попытался ползти, не обращая внимания на боль, но та оказалась сильнее, и он замер на месте.

"Странно... - отстраненно подумал Александр. - Я не могу испытывать эмоции, но все же ощущаю боль".

Большую часть ночи он провел в полусне, иногда просыпаясь от собственных стонов. Наконец наступил день. Спать Александр не мог, но и бодрствовать сил у него не было; он впал в мутное, тяжелое забытье. В голове кружилась одна и та же фраза: "Чем боль отличается от других эмоций?... Чем боль отличается от других эмоций?..." Иногда его осеняли просветления, во время одного из которых он посмотрел вверх и обнаружил, что солнце висит точно в зените...

Тут Александра пронизала судорога, будто кто-то подсоединил к его вискам электроды и врубил ток.

4.

Александр открыл глаза и увидел синее, безоблачное небо. Спину колола сухая трава, где-то стрекотал кузнечик. В зените располагалось круглое, будто вырезанное из желтой бумаги солнце. Странно: Александр мог смотреть на небесное светило широко раскрытыми глазами, не прищуриваясь.