Джеймс Лоудер - Принц лжи

Гвидион вскипел от гнева, его охватила слепая ярость, затмившая разум. После всего, что он пережил, после всего, что выстрадал в руках Кайрика, самоуверенность Торма и небрежный отзыв о мучениях, причиной которых он был, задели давно затихшую струну в душе воина. Он выхватил ножны из рук Торма, вытянул длинный меч и атаковал бога Долга.

Гвидион даже не заметил, чтобы Торм шевельнулся, и не услышал звона, когда бог перехватил лезвие меча железными перчатками. Быстроход очнулся, только когда понял, что атака не удалась. Бог Долга по-прежнему стоял перед ним, зажав между ладоней Титаноборец. Кончик меча завис на расстоянии волоса от переносицы Торма.

- Стоило усомниться в твоей чести, и ты попытался ответить, как подобает истинному рыцарю,- спокойно заявил Торм, отводя лезвие от лица. - Но твой враг находится в Гадесе. Направь меч против его приспешников, Гвидион, и твоя честь будет восстановлена.

Секунду Гвидион стоял не шевелясь, пригвожденный к месту взглядом Торма, излучающим решительность, верность и правду.

- Я постараюсь, - сказал воин.

Торм кивнул:

- Это все, о чем я могу попросить.

- Утренние тени уже спешат к Зентильской Твердыне, - прокаркал Маск, возникая за спиной Торма. - Пора нашим рыцарям отправляться на войну.

Бог Интриги наклонился и с помощью кинжалов пришпилил два конца своей собственной тени к земле, после чего отошел назад на несколько шагов, растянув тень в широкий черный проем.

- По одному, пожалуйста. Не толкаться в очереди.

Рыцари подобрали свои шлемы и исчезли один за другим, делая шаг в темноту. Гвидион был последним, но стоило ему войти в тень, как рядом с ним оказался Маск .

- У меня для тебя подарочек. Просто в знак того, что не держу на тебя зла за нашу небольшую стычку. - С этими словами Повелитель Теней вручил Гвидиону толстую восковую свечу. Принимая подарок, рыцарь услышал, как из середины свечи донеслось дикое рычание. - Не обращай внимания на шум, - сказал Маск. - Это просто побочный эффект того заклинания, которым Мистра заколдовала фитиль. Зажги свечу, как только получишь сигнал начать восстание, и она выпустит небольшое существо, которое поможет тебе разобраться с последователями Кайрика.

Маск слился с чернотой, оставив воина одного преодолевать пустоту.

Гвидион хотел было выбросить свечку - его не раз обводили вокруг пальца после того дня в, пещере великана, поэтому он не доверял такому, как Маск. Но впереди его ждала тяжелая битва за Город Раздоров.

Появившись из ворот в самом центре некрополя, Гвидион сунул свечу за пояс. Он по прежнему сомневался в надежности Повелителя Теней, но знал одно: чтобы низвергнуть Кайрика, понадобится все оружие, которое только можно собрать.

Физул Чембрюл вошел в главный храм Кайрика, почтительно прижав к груди огромный том в кожаном переплете и изобразив на лице выражение божественной благодати. В храме, как всегда, воняло прокисшим фимиамом и потными немытыми священниками. Зловоние усиливалось ужасным дымом от разведенного во дворе костра, где горели еретики. Усы Физула ощетинились от запаха, но он подавил нестерпимое желание сморщить нос. Если уж имитировать безграничную любовь к Кайрику, то нельзя придавать значение таким мирским проблемам. На глазах у Зено и всех других фанатичных церковников, следивших за ним как коршуны, ему нужно было продолжать спектакль, по крайней мере до тех пор, пока он не доберется до алтаря.

Шесть охранников, окружавших Физула, промаршировали по черному мраморному проходу, заглушив своим четким шагом монотонное гудение проповеди и обеспокоенное перешептывание паствы. Шесть Послушаний были выполнены до последней буквы. Армия великанов и стая мстительных драконов, казалось, были готовы начать атаку на рассвете. Эта последняя проверка преданности, мольба к Кайрику о спасении - вот и все, что отделяло город от ужасной битвы.

Зено Миррормейн закончил проповедь молитвой, обращенной к Повелителю Мертвых, хотя никто к нему не присоединился. Горожане должны были выразить свое поклонение Кайрику, только выслушав главу из священной книги, прочитанную Физулом. Предполагалось, что мощный посыл веры вернет Зентильской Твердыне потерянную благосклонность бога. По крайней мере, именно так патриарх все спланировал.

Без всяких прелюдий, не поприветствовав верховного жреца, Физул поднялся к алтарю и положил книгу на кафедру. Шесть охранников последовали за ним, образовав полукруг за спиной священника. Их пики тускло светились при свете десяти тысяч свечей, зажженных по обету в это горестное утро.