Антон Захаваев - Право выбора (СИ)

Обильно намазав руку выдавленной из тюбика голубоватой желеобразной массой от локтя и ниже, а также проглотив три таблетки, Марк прислушался к своим ощущениям.

По руке пробежал приятный холодок, практически сразу сменившийся легким, но непрерывно нарастающим онемением. А вот успокоительное средство, судя по скачущим, словно бешеные кролики, мыслям Марка, помогать что-то не торопилось. То ли просроченное оно было, то ли ему требовалось время. Впрочем, «Кнекс» пилот все равно выпил «про запас».

Теперь можно было подумать и о помощи кораблику.

С лекарствами для Леры, все оказалось проще. В ее отношении Марк хотя бы наверняка знал, что конкретно нужно искать и делать. Кажется, для своего кораблика он был гораздо полезнее, чем для самого себя.

Две ампулы «тройки», введенные в «кресло». Одна «пятерка», введенная в центральный внутренний узел и удар со всей силы в район ее «кормы» увесистым микроскопом сделали свое дело.

В первое после прихода в сознание время Лера просто молчала. Марк молчал тоже.

— Помнишь, пилотя, ты меня как-то спрашивал, что я чувствовала сразу после перерождения? Я тебе тогда не очень подробно все рассказала, — наконец-то позволила она себе сказать хоть что-то. — А если подробно, то это было как сейчас, один в один. Я тогда тоже не понимала, сон это все или реальность, постоянно сознание теряла и нормально ходить не могла… А еще у меня болело вообще все, что только болеть могло, и картинка перед глазами постоянно расплывалась. Смешно, правда?

Марк в данной ситуации ничего смешного не видел.

— Когда тебя на экзамен увезли, — продолжила она, — я… я места себе не находила. Все думала, что там с тобой и как.

— Ты ведь сейчас вовсе не это хочешь мне рассказать, да? — пристально посмотрел на Валерию Марк. — Я прав? Это все просто прелюдия?

— Прав, — «кивнула» Тантра и робко «улыбнулась». — Ты, пилотя, всегда меня лучше меня самой знал.

Марк хотел было добавить, что ему, для того чтобы сейчас это понять, не нужно быть пророком, и что интонация Тантры говорит сама за себя. Но сдержался.

— Тебя когда-нибудь заживо замуровывали?

Пилот, по правде сказать, не очень понимал, что сейчас несет его Пчелка.

— Это была могила, пилотя. — Валерию, кажется, в буквальном смысле передернуло от воспоминаний, однако она нашла в себе силы продолжить рассказ. — Каменная коробка, что ни развернуться, ни лечь, ни крылья расправить. Перед носом кормушка и все… Хотя нет, вру, не все. Сверху еще потолок был, почти вплотную к спине, и темнота полнейшая. Знаешь, пилотя, я даже не сразу поняла, что там эта самая кормушка есть… Это было страшно, пилотя, я не знала, где я и что происходит. Не знала, сколько я уже тут сижу и сколько мне еще сидеть… Пилотя, я так больше не хочу! — Ее голос сорвался на крик. — Я второй раз не выдержу! Мне тогда только ты держаться помогал! И папа…

Пилот медленно подошел к ней и, встав перед напарницей на колени, не говоря ни слова, уткнулся лбом в ее блестящий хитиновый бок. Один в один повторив давнюю сцену, случившуюся с ними сразу по возвращении на полигон после «заплыва».

Это помогло и Лера, кажется, моментально успокоилась.

— Пилотя. — Теперь в голосе кораблика ярко сияла безысходность. — За что они так с нами?

— Как «так»? И кто «они»?

— Так жестоко… Кураторы… Сестренка…

— Хочешь знать мое мнение?

— Ага, — как-то смущенно мысленно кивнул кораблик.

— Кураторы, скорее всего, сами себе сейчас места не находят. Ну, по крайней мере, господин Андерс точно. Неужели ты думаешь, что он бы спокойно отреагировал на твое заточение? А Сестренка? У нее с человечеством очень своеобразные взаимоотношения, ты это и сама знаешь…

В ответ Валерия промолчала, однако было и так понятно, что с мнением своего пилота она полностью согласна.

— Кураторы ведь в нашем проекте далеко не самый последний эшелон, — продолжил тем временем доводить свою мысль до конца Марк. — Они точно такие же исполнители. Я даже больше тебе скажу. Думаю, что сейчас за нас даже Альвар с Демоном волнуются.

— Не думаю, что Демон сильно волнуется, ему с твоим щенком, наверное, не скучно…

— Нет больше моего щенка, Лера… — Пилот наконец-то позволил себе «отлипнуть» от кораблика и подняться на ноги. — Нет его больше.

Ментома, которой после этих слов в него буквально выстрелила Тантра, являла собой гигантский вопросительный знак, за которым следовала бесконечная цепочка знаков восклицательных.