Антон Захаваев - Право выбора (СИ)

Самоубийство при помощи вонзания карандаша в собственное горло ему совершить так и не дали. Суметь так легко отделаться? Он это что, серьезно?

— Вот именно поэтому я и предпочла знакомиться с каждым отдельно, — каким-то уставшим «голосом» выдала, наконец, Сестренка, когда весь этот сумасшедший дом наконец-то изволил закончиться. — Именно поэтому. Ну что, братики, вы успокоились, и мы можем продолжить наше общение, как ни в чем не бывало?

Совет не верил своим ушам. Оно только что дало им, человечеству, второй шанс.

Человек — на удивление странная тварь, способная приспособиться практически ко всему. Подумать только, не прошло еще и пятнадцати лет с момента контакта и первого шока, а Сестренка уже воспринималась всеми как обыденность. Подружка всего человечества разом. «Мэри Поппинс» планетарного масштаба.

И плевать, что на самом деле она была коллективным разумом роя гигантских инопланетных насекомых численностью в пару сотен раз превышающей все человечество разом. И плевать, что у нее было три биологических пола. Плевать, что общалась она, передавая и сканируя некие «мыслеобразы», что позволяло ей попросту игнорировать языковые барьеры, а на землю, хоть сама, хоть по приглашению «жильцов», прибывать отказывалась категорически. Забавно, правда?

И пусть многие люди откровенно боялись насекомых, Сестренку при этом не боялся практически никто. Ведь если она и была насекомым, то совсем не страшным. Большинству людей сложно испытывать неприязнь к тому, кого они никогда не видели, но с кем при этом по-дружески болтали чуть ли не каждый день.

Крайне любопытный это был союз, хотя для большинства обывателей более чем удобный. Сестренка всегда была готова выслушать, утешить, дать совет. Если раньше в подобных ситуациях людям приходилось обращаться к своим богам (разумеется, без всякой гарантии на то, что те их услышат и, тем более, им ответят и помогут), то теперь они с теми же самыми вопросами обращались к Рою. В отличие от непонятно, существующих или нет, богов, сестренка отвечала — всегда. В любое время дня и ночи.

Первой, правда, она почему-то никогда ни к кому больше не обращалась. Но и это тоже было удобно. Люди могли жить своей обычной жизнью, не вспоминая о ней месяцами. Однако как только возникала проблема, ее голос всегда оказывался «рядом».

Так окончательно сформировался новый мир, и так начинается эта история.

— Идиот! Какой же я идиот! — уже который раз в режиме заевшей пластинки повторил Марк и хлопнул ладонью себе по лбу. — Да какого черта я вообще влез в эту драку, будь она неладна? Кем я себя возомнил? Рыцарем в сияющих латах? Баран! Ну вот какого лешего я постоянно кидаюсь грудью на амбразуру, когда не просят, а?

Удивительно, как в одно мгновение может рассыпаться в прах казалось бы более чем стабильная жизнь, всего-то из-за одного необдуманного поступка.

У него ведь все было так хорошо. Стабильная зарплата, выделенное жилье, какой-никакой, но заслуженный статус в глазах коллег по цеху (да и начальства тоже, что уж тут скрывать). Была даже весьма солидная перспектива карьерного роста до начальника цеха. Если он, конечно, еще лет десять потерпит, пройдет обучение, сдаст квалификационный экзамен, и, самое главное, их величество начальство за это время не поставит на данное место кого-то из своих друзей или родственников (впрочем, о таком повороте наш герой предпочитал не думать). А новая должность — это ведь не только в несколько раз увеличенная зарплата, что само по себе приятно, но и возможность наконец-то «выйти в солидные люди».

Еще не так давно он очень сильно всего это этого хотел. Он прямо видел свою карьеру в красках: вот он ученик, затем специалист, далее — помощник мастера, мастер, мастер линии, начальник цеха, замдиректора завода… На этом его фантазия обрывалась, ибо уже на этом этапе у него, фактически выросшего на иждивении у небогатого дедушки и практически не помнившего своих родителей, должно было быть достаточно денег, чтобы наконец-то перестать себе в чем-либо отказывать и начать жить в свое удовольствие. Должно было быть, ибо на третьей ступени его лестница резко обвалилась. Причем навсегда и по его же собственной вине.