Александр Шелухин - Очень старая фотография

1.

До начала нового учебного года оставались считанные дни.

Большинство студентов Института Межпланетных Отношений уже съехалось после летних каникул со своих городов и весей в общагу. Среди общей массы заметно выделялись ребята, только что зачисленные на первый курс. Юные провинциалы пока еще побаивались сварливой коменды и легко припахивались ею на работы типа переноски мебели, мытья окон и сборки кроватей.

Именно двое таких тщедушных и очкастых, под стать мне, новичков под чутким руководством моего здоровенного друга Василия Раскосых (впрочем, тоже нагруженного вещами будто вьючный осел) в данный момент тащили по коридору громоздкий черный ящик. Моим робким надеждам, что подозрительный сундук пронесут мимо нашего с Васей и без того захламленного жилища не суждено было сбыться. Исходя потом, ребята затащили гробину с неизвестно чем в нашу комнату.

Тяжело вздохнув, я смирился с неизбежным. И, не желая пропустить что-нибудь интересное, вошел следом…

Завершившие нелегкую миссию носильщики были щедро вознаграждены. Вася пожал руки тяжело дыщащим парням и торжественно произнес:

– Спасибо за помощь, братухи… Я вас запомнил в хорошем смысле слова. Если будут проблемы с местной гопотой, скажите, что меня знаете…

После чего удостоенные великой чести быть "запомненными в хорошем смысле слова" "братухи" со счастливыми улыбками на лицах удалились восвояси.

Раскосых c облегчением скинул с плеч необъятный рюкзак и сумку. И, не сняв даже плаща, завалился на свою койку.

Я же молча так и стоял у двери. Крутил на пальце любимый перстень с долгоносиком в пластиковом камушке и терпеливо ждал объяснений.

Но обросший рыжеватой щетиной амбал исповедоваться не торопился. Лишь загадочно щурил голубые глазищи и почесывал давно не мытую кучерявую гриву.

Зная Васю как облупленного, я понял – будет, гад такой, держать театральную паузу до последнего. Так что придется подождать…

Коротая время, я думал, какой же черт же понес здоровяка гостить к тетке за три недели до 1-го сентября. Вася наплел, что надо проведать родню, а то когда еще свидимся, и все в таком духе. Разве что скупую мужскую слезу не пустил. Но перед отъездом все равно проболтался, зачем ему приспичило тащиться в такую глухомань. Оказалось, что "места там для любителей острых ощущений ну очень многообещающие…". Как будто мало у нас было этих самых "острых ощущений" во время летней практики в Дальнем Космосе.

Не без гордости скажу, что из археологической экспедиции на планету Титанус мы возвратились изрядно набравшись опыта. А уж какие открылись для нас заманчивые перспективы на будущее. Но вернуться на Титанус когда еще удастся…

Суровая же реальность гласила, что одними перспективами сыт не будешь. Ведь из материальных благ я привез из экспедиции только жалкие гроши, почему-то называемые зарплатой, и перстень с залитым в пластиковый камушек долгоносиком. Смартфон почти новый там оставил, ладно хоть личные вещи сохранил. Вася так вообще прилетел на Землю в плаще на голое (не считая трусов и нательного креста) тело. Мешок сувенирной мелочевки для его многочисленных подружек я за имущество не считаю.

В общем, чтобы расплатиться за взятый в кредит новый смартфон, мне пришлось мне найти подработку официантом.

Вася же, заполучив от Сергея Гарина – запойного изобретателя всякой электронной хрени – новый, усовершенствованный сканер для определения сущности вещей, упылил к тетке Пелагее на Урал, в глухую деревню под Камнегорском. Испытывать прибор в полевых условиях, а по вечерам с дядькой Матвеем лакать самогонку под соленые грибочки…

Между тем фирменная театральная пауза как-то подзатянулась. Вспомнив народную мудрость, что дуракам надо уступать, я сделал первый ход:

– Даю "косарь", и мы не открываем этот ящик!

– Да ладно! Чтобы ты, Дмитрий Балясин, чел донельзя любопытный, не горел желанием узнать что внутри ящика и зачем я это сюда пер из-за тридевять земель? Не верю… – даже не повернув в мою сторону морды, пробормотал c дивана скрытный упырь в плаще. – Впрочем, если кто-нибудь жаждет узнать подробности, то за не мной оплаченным обедом в приличном ресторане я буду откровенен как никогда. Признаться, я в дороге изрядно поиздержался. "Бабки" все, какие были, я проп… В общем, кончились бабки. И последний день в поезде я питался не хлебом единым, но словом Божьим…