Айя Рин - Фазеры. Часть первая. Фаза сна

– Школа занимает сразу три последних яруса. Подробнее об этом вы узнаете там. А вообще, у нас семь ярусов вверх и еще пять вниз: от нулевого до минус четвертого. На минусовых этажах располагаются жилые квартиры горожан. Наверху же каждый этаж несет свою функцию. Например, на первом находятся магазины, сонотеатр, больница, спортзал и другие заведения. На втором этаже заводы и фермы. На третьем – офисы передовых мыслителей, изобретателей и сновидцев, а четвертый этаж полностью отдан под нужды правительства.

– Но почему целых три этажа отведены под школу?

– О! – Добряк поднял указательный палец вверх. – Хорошо, что вы задали этот вопрос. Дело в том, что в нашем городе просто огромнейшее внимание уделяется образованию. Всю физическую работу и так могут выполнять роботы, поэтому нам очень важно, чтобы в городе жили не сильные и ловкие, а умные люди, способные делать великие открытия.

Ты вспомнила текст сестры о первенцах. Тебе вдруг стало страшно, как бы добряк ни спросил о твоем порядке рождения, и ты украдкой сняла значок, сунув его в карман.

– Многие великие идеи приходят людям во снах. Например, вы слышали, что таблица Менделеева ему приснилась?

Ты покачала головой.

– А вот. Говорят, раньше люди не так много времени уделяли снам: они спали всего по шесть – восемь часов в день. Но я не уверен, что это вообще возможно, так как мы бодрствуем всего двадцать четыре часа в неделю. Двадцать четыре на семь – так у нас говорят, – он кивнул в сторону большого плаката, висящего на стене:

Здоровый сон – здоровый дух. Самый здоровый образ жизни: 24/7. Заходите к нам и приобретайте сонные тарифы по самым доступным ценам. С заботой о гражданах, Сонофон.

Ты вспомнила знаки на страницах сонника, а потом каракули на стенах тоннеля.

– Но почему именно двадцать четыре на семь ?

– О, это очень интересный вопрос. На самом деле, никто не знает. Историки полагают, что раньше в неделе было семь дней, в каждом из которых двадцать четыре часа. И это выражение обозначало все время. То есть работать двадцать четыре на семь, значило работать всегда. Двадцать четыре часа каждый день. Цифра семь обозначала неделю. Это выражение перекочевало и в нашу эру. Теперь двадцать четыре на семь обозначает то, что мы бодрствуем двадцать четыре часа в неделю. Семь – это условное обозначение недели, понимаете?

– Да, почти… Но в тоннеле на нулевом я видела другие знаки… Сто делить на… Сто на семь – кажется, так. Это значит, не спать сто часов в неделю?

– Ш-ш-ш. – Добряк приложил палец к губам. – Никогда не произносите эти слова. Вандализм – вот как это называется. Те люди, что пишут эти непристойные знаки и портят при этом стены, недовольны правительством. Дефектные хотят спать меньше, не понимая, что излишние часы бодрствования вредят здоровью. Думаю, это психически нездоровые граждане. Ну как… Как можно спать меньше тридцати шести часов в сутки?!

– Постойте, – ты окончательно запуталась. – А всего сколько часов в сутках? А дней в неделе?

Вопреки твоим опасениям, добряк не растерялся:

– В неделе четыре дня: первник, вторник, тройник и четверник. Четверник, последний день недели, является выходным. Всего в каждом дне сорок два часа, первые шесть из которых мы бодрствуем, остальные же тридцать шесть спим. Разве вы никогда не замечали?

– Замечала, – отрезала ты и добавила про себя: «Конечно, замечала, что свет горит гораздо меньше часов, чем не горит. Но сама я никогда не спала так долго».

Тебе вспомнились слова сестры: «Им необходимо всего несколько часов, чтобы выспаться». Но ты тут же отогнала эту мысль, как назойливую муху: «Нет, я не дефектная. Просто, наверное, восстанавливаюсь после заморозки». После этого ты поспешила пояснить свой ответ:

– Замечала. Но обычно я не слежу за временем. Когда хочу спать, тогда и ложусь.

Добряк кивнул, и ты отвернулась к окну. На следующей остановке рядом с тобой села женщина.

«Так вот почему почти во всех фразах этих людей есть слово „сон“ – они просто на нем помешаны. Сон вам, сонное утро, сонофон, сонотеатр, – вспоминала ты, – а также Nightlife. Ну теперь понятно, почему у робота такое название. Людям нужен кто-то, кто будет следить за домом тридцать шесть часов, пока они спят».

Ты взглянула вниз через окно – там мелькали белые кирпичи тротуара и головы прохожих. С левой стороны располагался сквер, изрезанный тропинками и занимающий почти все пространство в центре кольца дороги. Промежутки между тропинками заполняли полосы искусственного газона и горшки с пальмами, елями, яблонями и другими деревьями. По тропинкам прогуливались пожилые пары. На скамейках сидели мамы с колясками. В самом центре сквера виднелся фонтан, безжалостно расплескивающий воду по сторонам. Там и здесь подметали одинаковые роботы, непохожие на людей. Они состояли не из стекла, как Эмнайтик, а из железа. У них не было ног, только невысокие тела и гибкие руки, искусно убирающие все вокруг.