Олег Дивов - Родина слонов

Роднят эти параллельные миры лишь рассыпанные по всей территории ржавые бочки из-под топлива да еще остовы техники, подохшей в неравной борьбе с романтикой.

Между прочим, если прочел в энциклопедии, будто на Чукотке нет лесов, не верь глазам своим. А увидал теми глазами, как летняя сопка покрылась белым ковром, потому что валит через нее стадо зайцев в несколько тысяч голов, – нет, это не белая горячка.

Чукотка, она хуже России, в которую «можно только верить». В Чукотку временами и поверить трудно.

Как говаривал орденоносный дедушка Умкы: я люблю свою родину и не смог бы жить где-то еще, но иногда возникает гаденький вопрос – а нельзя было найти место попроще? Не такое сногсшибательное.

Дедушка весь состоял из парадоксов. Будучи совершенно без ума от мамонтов, он уверял, что напрасно чукчи связались с ними. Выстроил целую теорию на этот счет. Однажды он ее задвинул прямо с трибуны всечукотского совещания животноводов, и дедушку чуть не погнали с работы. Хорошо, времена на дворе стояли уже либеральные, а то дело пахло как минимум политической близорукостью, если не национал-шовинизмом.

Жалко, дедушка рано умер. Он был бы безоблачно счастлив в этот волшебный безоблачный день.

Так говорил Петя Омрын, умывая руки.

– Мне его не хватает. Сколько лет уже прошло, а все жду, что он встанет за плечом и скажет: чего волнуешься, кончай, однако… Вроде ничего особенного, а я сразу успокаивался… Ты заметил – с тех пор, как его нет с нами, мы слишком много волнуемся?

– Мы просто знали, что он все исправит, – буркнул директор. – Или скажет: это нашими средствами не решается, ну и нечего брать в голову… И вообще тогда время было другое, меньше поводов для волнений. Ему бы сейчас не понравилось. Он бы каждый день ворчал, что мы суетимся и отвлекаемся на всякую фигню, а это плохо для племенной работы.

– Но мы правда суетимся и отвлекаемся.

– Не трави душу…

Они утерлись двумя краями одного полотенца и поглядели друг другу в глаза. Ветврач едва заметно улыбался, директор имел вид хмуро-сосредоточенный и молчал.

– Ну?.. – не выдержал Петя.

– Антилопа гну! – отрезал директор.

– Как-то это не по-христиански, – сказал Петя. – Я уж молчу, что не по-чукотски. Рождение новой жизни. Праздник надо. Радоваться надо. А традиции питомника? Мы же всегда отмечали…

– А сегодня не будем. И в ближайший месяц – ни грамма. Первый месяц – самый трудный… Собственно, кому я объясняю?! С этого момента ни ты, ни я, никто из личного состава – не расслабляется вплоть до особого распоряжения. Объявляю на питомнике режим повышенной готовности ко всему плохому!

– Эх, Ваня… Не жалеешь ты свой персонал, однако.

– Ну тогда – и ко всему хорошему тоже!

Директор оглянулся на вольер, где Арктика старательно вылизывала новорожденных. Выглядели они, мягко говоря, непрезентабельно: шерстка слиплась, глазки щелочками, ножки подгибаются. Ничего, это временно. Если выживут, то уже через месяц превратятся в уморительных и умилительных зверушек с повадками щенят. Будут тут бегать и ко всем ласкаться. Когда мамонтенок размером с большую собаку пытается залезть к человеку на руки… Это надо видеть. Описанию не поддается.

Двое каюров бродили тут же со швабрами, делая вид, будто отмывают в вольере пол, и стараясь не лезть к Арктике совсем уж вплотную – рано еще, пусть очухается. Заметно было, что, дай им волю, они бы сами маленьких облизали. Каждый вырастил таких с десяток, это даром не проходит, люди становятся немножко кентаврами… Сейчас главная задача каюров, помимо наблюдения за здоровьем новорожденных и их реакциями, – околачиваться рядом. Говоря по-научному, осуществлять импринтинг человека в сознание малышей. Сначала просто стать привычными, а там и до обнимашек дойдет.

С кем конкретно маленькие будут обниматься, директор пока не решил. Очень соблазнительно приставить к ним детей, чтобы вместе росли, но эта парочка – по умолчанию проблемная. С ней не может быть все нормально. Надо выждать, понаблюдать, а то мало ли. Вдруг проявится критический «брак по психике» или выскочит неустранимое заболевание, и придется вообще усыпить обоих, это будет для детей сильнейшая травма. И вдобавок насколько Валя готова бежать к мамонтятам в любой момент, настолько же Умка, строптивый – ни в какую…

– И вообще, алкоголизм – не наш метод, – заявил директор, не отрывая взгляда от малышей. – Пьяный чукча – жалкое зрелище.

– Душераздирающее зрелище, – подхватил Петя.