Геннадий Тарасов - Призрачный мой дом

– Но?

– Это не так. Нет у меня высоких покровителей, во всяком случае, мне о таких ничего не известно. Папаня мой тоже штурманом работал, до больших чинов не дослужился, всего-то подполковник, к тому же давно в отставке. Даже у тебя, насколько я помню, тыл крепче. У тебя же папаша полковник?

– Медицинской службы… – фыркнул Антон.

– О, медицинской! Что может быть важней здоровья? Самый ценный капитал. Но у меня никаких связей, поверь.

– Что же тогда?

– Не знаю. Просто не представляю. Чудо какое-то…

– Может, тайная пассия какая-то помогла?

– Может, не знаю. Не знаю! Повторюсь, тайна для меня за семью печатями, я сам теряюсь в догадках.

– Что же дальше происходило?

– Дальше? Для меня все осталось, как было, а Геша… Геша ушел на гражданку. И женился на своей Виви. Она к тому времени уже в положении находилась, поэтому пришлось. Живут они сейчас здесь же, в гарнизоне. Геша поначалу загулял сильно, запил с горя. Потом вроде перестал. Виви каким-то образом смогла наставить его на путь истинный. Но он жены боится страшно, и всегда боялся, поэтому, когда пьяный домой не идет. Еще когда они вдвоем с матерью жили, он и ее боялся, и от нее прятался. У него укромное место на чердаке есть, там громадная коробка от лампового телевизора, еще со времен царя Гороха, стоит, она ему как раз по размеру. Он в коробке себе логово устроил, когда надо отлежаться, заберется в нее, и спит. Мать его ко мне: где Гена? Давай его, домой. Я его из коробки извлекал, и, как младенца, на руках домой нес. Мать в нем души не чаяла, а теперь Виолетта. Но потом эти загулы как-то резко прекратились, и я его из виду совсем потерял. А потом Литораль началась. Наверняка где-то устроился, говорю же – умный он. Гений.

Антон так заслушался рассказом Сержа, что незаметно для себя, несмотря на внешнюю брезгливость, съел всю свою рыбку. Действительно, оказалась ставридка и свежей, и вкусной, словом, пришлась ему по нраву. Серж же к своей так и не притронулся. Заметив, как плотоядно поблескивают глаза Антона, подвинул к нему свою тарелку.

– Ешь!

– Серьезно, что ли? А ты?

– Я не хочу.

– Ой, спасибо большое… А я что-то разохотился.

Антон тут же подцепил на вилку самый сочный кусок и вгрызся в него зубами. Зубками, как учил его Серж. Со смаком, чрезвычайно ловко наматывая ее на зубцы, обсосал и даже пожевал рыбью шкурку. К компании по соседству присоединились, наконец, женщины, наверное, работницы ГДО, закончив смену, присели отдохнуть. Как по мановению волшебной палочки там произошло обновление сервировки и смена блюд, что вызвало всплеск радостного гула. Тут же наполнились и стали сдвигаться бокалы, подхваченный всеми присутствующими, зазвучал тост за милых дам-с.

– А ты знаешь, – покончив с рыбой, Антон тщательно вытер пухлые губы салфеткой, последней, между прочим. Целая горка использованных утирок высилась перед ним на столе. – Как бы тебе это все…

– Что такое? – Серж с непонимающим видом воззрился на компаньона.

– А… – Антон пребывал в явном затруднении. – Надо как-то все скомпоновать половчей… Сейчас, подожди, сформулирую.

Он замер, опустив взгляд на остатки пиршества перед собой, подбирая слова.

– Ладно, – решился. – Ты же знаком со Светой? Светланой?.. Ее папа начальник этого заведения…

– Со Светкой, что ли? Ну, да, было дело. А ты при чем? Объясни.

– Как бы это выразиться… Я с ней тоже встречался, пару раз, уже после тебя. Случай свел в одной компании. Ходили, гуляли. Впрочем, недолго.

– Ух ты! А чего ты деликатничаешь? Не заморачивайся, все нормально, дело-то прошлое. Даже интересно. Интересно, что она тебе про меня рассказывала…

– Про тебя, кстати, почти ничего. Умалчивала. Зато про брата своего много чего рассказала.

– Брата? У нее что, брат есть? Какие подробности! Я ничего не знаю. И кто же он?

– Геша…

– Да ладно!

– Точно. По ее словам, он для нее сводный брат. По отцу. Папаша бросил их, то есть первую свою семью, когда Геша еще в школе учился. Ушел к красивой студентке медицинского. Ты ее должен знать, она сейчас терапевт в гарнизонной санчасти. Фигуристая такая женщина, Алла Николаевна.

– Конечно, я ее знаю. Кто ж на нее не заглядывался? Но вот про Гешу даже не подозревал.

– Он на отца обижен был крепко, поэтому никому про него не рассказывал. Нет, кому надо, те все про него знали, само собой. Хлебчиков, это фамилия матери, а так он должен быть…

– Кунгуров, понятно.

– Да, Юрий Иванович за ту историю тоже поплатился, карьера у него не задалась, начальник ГДО – его максимум, потолок. И он его уже достиг. Геша не особо рад был попасть сюда, в Сосновый бор, по распределению, думал, папаша его посодействовал, а он не хотел от него принимать ничего. Но потом смирился.