Марина Романова - Межгалактический «К.О.В.Ч.Е.Г.»

Посадка корабля оказалась жесткой. Очнувшись от контузии, «Медведь» начал осматривать видимые повреждения корабля, чтобы оценить масштаб бедствия. «Да, тряхнуло нас сильно,– подумал «Медведь». Как наши? Живы? Где все?» Оказалось, что капитанская рубка пострадала от сильного удара астероида, который пробил обшивку корабля и застрял в ней, как пробка в бутылке. При этом остались щели, через которые предательски выходил оксигенововый газ. Шансы на герметизацию стремительно уменьшались с каждым часом.

Работы предстояло много, но главное – понять, что с экипажем? Первым капитан увидел штурмана Сергея Васильевича, у которого от удара об иллюминатор была повреждена рука, безжизненно повисшая вдоль тела. Других видимых повреждений не было видно, но могли быть и внутренние травмы, растяжения, кровоизлияния. «Эка тебя, «бедолага»,– расстроился Иван Сергеевич, положил штурмана на пол, зафиксировал кость и вколол регенерирующую сыворотку, подключил датчики самовосстановления.

Матвей Степанович Пинвинин лежал, закрывая руками голову. Видимо, удар при столкновении пришёлся на голову. «Угодил промеж косяка и двери. Жаль Матвея,– подумал «Медведь»,– светлая голова у нашего зоолога. Надо бы поберечь. В такой голове целая энциклопедия умещается о земной флоре и фауне. Посмотрим, что там у «Пингвиныча»». Над зоологом коллеги иногда подшучивали. Капитан подключил прибор сканирования головного мозга. Быстро замелькали объёмные цветные изображения, цифры, диаграммы, на экране высветились разные отделы мозга, кровеносные сосуды, хромосомы, нейронные связи, связи ДНК… – Пусть пока полежит. Перейдём к следующему,– решил капитан.

Инстинктивно подтягивая к себе поврежденную ногу, с гримасой боли и страха на лице, застыл Михаил Камышов. Сверху на него упал Герман Маномахович, придавив его всей тяжестью. Михаилу тоже не повезло,– вздохнул «Медведь», оттаскивая Маномаховича. С ним- то что? Похоже на перелом. Да, «покосило» всю команду. Прямо лазарет какой-то! Попали, так попали. Михаил Всеволодович Камышов был совершенно неподвижен и чрезвычайно бледен.

«Держитесь, ребята. Не сдаваться! Прорвёмся! Где фонарик-то сканирующий?!»– раздражение нарастало. «Так и думал. Закрытый перелом со смещением. Как будто в каменный век попали! Уже сто лет земляне кости себе не ломали,– с горечью отметил капитан. Пришлось накладывать на ногу Михаила Камышова фиксирующую повязку, вправляющую кость и вводить сыворотку.

Электромагнитные сигналы от Камышова были очень слабы. «Плохо. Михаила нужно подключить к биомагнитнорезонансным приборам. «Раз, два, взяли. Только бы успеть». Программа заработала, но с перебоями. Силовые батареи пробиты, стремительно разгерметизируются отсеки, где-то уже дымом пахнет. «Да, кто-то костёр заказывал на корабле,– вспомнил «романтический разговор» капитан,– Получите и распишитесь!

Нужно хвататься буквально за всё и сразу. «Клади вёсла- молись Богу»,– всплыли в сознании слова прабабушки. Говорила она редко, да метко. От неё и зародилась любовь к древним русским пословицам.

«Только без паники,– капитан, и не в такие передряги попадали. Нет худа без добра»,– утешал себя Иван Сергеевич. Чем костёр- то тушить? Мозг, видимо, «отключился» от перенапряжения. Что в инструкции было написано?

Слабость. Голова кружится. Пустота. Мыслей нет совсем. Ноги подкашиваются. Наваливается сон. Нужно «собрать волю в кулак» ради команды, корабля, груза. На поиски инструкции категорически нет времени. Придётся «сочинять» буквально на ходу. В ход пошёл сверхпрочный парашют из наноматериала для экстренной высадки экипажа, который пришлось использовать не по назначению. «Голь на выдумки хитра»,– опять вспомнил Иван Сергеевич русский фольклёр.

Женская часть команды нашлась не сразу в другом отсеке корабля. Капитан не заметил у девушек повреждений. «Отделались лёгким испугом,– подумал он, если только такой испуг можно назвать лёгким. Да, девчата хороши». «Медведь» невольно залюбовался. Вспомнил, что когда-то от трёх сыновей Ноя и их жён произошли все люди на Земле. Мысли «Медведя» норовили улететь далеко за пределы корабля туда, где было хорошо и спокойно, вернуться в детство, юность. Ковчег. Ной.

СССТОП. Сейчас не время для воспоминаний,– сказал вслух сам себе Иван Сергеевич. Что-то я отвлёкся»,– отрезвил себя Иван Сергеевич и начал переносить членов экипажа в одно место, включил сканирующие диагностирующие программы, чтобы оценить состояние здоровья членов экипажа. Больше всех пострадал техник Герман Стеклов, у которого был поврежден позвоночник. «Беда навалила, мужика совсем задавила». Его пришлось поместить в единственную оставшуюся после столкновения с астероидами реабилитационную камеру для восстановления функций позвоночника. Неохотно заработали бетта-лучи, процесс регенерации медленно запускался.