Григорий Ведерников - Грёзы

– Спокойствие… Этот день новая ступень в твоей жизни. Ты слишком долго этого хотел.

Он еще раз всмотрелся в отражение, почесал слегка небритый подборок и, окинув себя взглядом полным решимости, начал уходить в прихожую. Когда он отвернулся от зеркала, то почувствовал в отражении присутствие кого-то еще, близкого и даже родного ему человека, но поворачиваться вновь он не стал.

– Прошлого уже не изменить, а будущее ждать не станет. Больше нельзя оглядываться назад, ведь ты ее не вернешь, – шепотом проговорил Полл.

В прихожей он достал из маленькой тумбы черные ботинки, надел и переступил порог своей комнаты. В коридоре уже стояло несколько человек, негромко шепчущихся о предстоящем дне, и в целом понемногу пробуждалась жизнь маленького муравейника. За дверьми спальных блоков слышался шум собирающихся на службу или работу людей, а в соседнем блоке кто-то громко выругался, чем заслужил несколько любопытных взглядов.

В двери напротив закричал маленький ребенок, и Поллу подумалось, что не так уж и плохо ему распределили служебное жилье. Да, комнатушка была маленькой, такой же, как и у всех в общежитии, вот только он жил там один, а за дверью напротив целая семья. Ребенок закричал еще громче, отчего Аполло скорее захотел покинуть здание. Входная дверь за его спиной с тихим звуком опустилась вниз, он дождался запоздалой активации системы охраны и, наконец, удалился из коридора, оставив позади себя ругань и звонкий детский крик. Новая глава в его жизни начиналась сегодня, и уже ничто не испортит его настроения. Направившись к лифту, Полл встретил своего напарника.

– Приветствую! – С улыбкой встречал его Вагнер.

Он был одет в такой же синий комбинезон на молнии, впрочем, как и все участники дальних полетов, но их маленьким отличием были эмблемы на рукаве, обозначавшие принадлежность к техническому составу экипажа. На эмблеме молоток и разводной ключ соединялись в цепком перекрестии.

Место в «пищевой цепочке» космических судов решал именно твой значок на рукаве. Руководству было проще ориентироваться среди экипажа, а экипажу было проще отличать «своих» от «чужих». Между летным и техническим составом нередко ощущалось напряжение, приводившее к весьма нелегким конфликтам. Однако это больше дело молодости, пока кандидаты только обучаются пилотированию, либо ремонту, ведь с годами горячая кровь стынет, лишь оставляя небольшой след неприязни друг к другу.

Темные волосы на голове Вагнера были взъерошены, а яркие голубые глаза наполнены легкими нотами печали. Немец всегда был для Полла хорошим другом, и чаще всего они сходились во мнениях о жизни, но бывало дело переходило в спор, и тогда каждый бился за свою точку зрения до последнего, пока одним из участников словесной дуэли не будет найден весомый аргумент, чтобы закончить битву.

– Здорово! Ну как настрой? Готов к покорению новых миров? – оживленно спросил Полл. Утренними переживаниями Полл не хотел делиться, поэтому вел себя немного фальшиво.

– Ага, как же. Я прямо переполнен энергией. – Он слегка улыбнулся. – Всю ночь не спал, размышлял о грядущем. Ты только представь, впереди несколько лет сна в анабиозе и дежурства в полете. Как же в такой ситуации можно остаться спокойным? Надеюсь оно того стоит, а? – Его взгляд немного потускнел.

Каждый из кандидатов всегда добровольно изъявлял желание к дальнему полету. «Космос сулил большие открытия, верных товарищей и достойные выплаты», – гласила надпись на брошюрах. Процедура отбора экипажа не была принудительной или слишком сложной, но после согласия и одобрения со стороны командования, отказываться уже было точно нельзя. Отказ мог стать предлогом для увольнения, а также уголовной статьи за уклонение от служебных обязанностей. Кандидатам всегда было страшно, ведь исследовать неизвестные уголки открытого космоса, не зная, что может скрываться в его глубинах, действительно нелегко.

Каждый переживал это по-своему, и если говорить о Вагнере, то, пожалуй, он был сильно привязан к своим родным на Земле, и даже будучи на одной планете, он уже несколько лет не мог навестить свой дом, повидать своих близких. Расстояние всегда безжалостно разделяло людей, испытывая их чувства. Такова была жизнь.

– Отступать уже некуда, дружище. – Полл улыбнулся, похлопал друга по плечу, и они направились к лифтовой.

Лифт быстро заполнился различными людьми, стало очень тесно, ведь народ хотел забить своим присутствием каждый угол, отчего приятный, женский голос вскоре известил о перегрузе. Ближайшие к выходу немного постояли на месте, несколько раз переглянулись через спину, уловили неприязненные взгляды и покинули помещение. Через несколько секунд двери все же сомкнулись, и кабина мимолетно покинула этаж, доставляя свой груз вниз. Минутой позже друзья уже были в холле своего общежития и направились к выходу.