Дмитрий Янковский - Тройной капкан. Цикл R.E.L.I.C.T.

– Достаточно? – спокойно поинтересовалась Уварова. – Или добавить?

– Что? – Рита помотала головой.

– Спрашиваю, в уборную перехотелось?

– А, да. Простите, Шурочка.

Уварова опустилась в кресло, которое недавно освободил Зорянов. Фролов прикрыл дверь и остался стоять. В его позе нельзя было заметить ни малейшего напряжения, но практика показывала, что он в любой миг готов к самым активным действиям.

– Ты не слышала моих указаний в эфире? – напрямую спросила Уварова.

– Слышала.

– И что?

– Но он так интересно рассказывал! И настолько аргументировано! Шурочка, я уверена, вам надо отменить мораторий. Вы же можете, это все знают! Вы прогрессивный человек, вы женщина! Необходимо срочно отменить этот мораторий!

– Ясно. Саша, осмотри ее. Хотя, лучше ее не бередить пока.

– Вы обо мне, Шурочка? – Рита удивленно округлила глаза. – Вы же прогрессивный человек!

– Надо у нее кровь взять на анализ. – Фролов шагнул вперед, присел на корточки и внимательно осмотрел пол. – Дротика вроде нет. А раз так, значит, применена была не доморощенная плевалка с баллончиком от сифона. Я думаю, Зорянова кто-то снабдил вживляемым химическим микромодулем, вроде американского SM-19. Его мы не найдем, он миниатюрный, и рассасывается под кожей. Собственно, это не контейнер с препаратом, а сам препарат. Так что доказательств мы никаких не получим, кроме ранки с комариный укус и изменения химического состава крови. Штука из арсенала спецслужб, в гражданском обращении ее нет. Выстреливается из миниатюрного, самонаводящегося на тепло, устройства. Скорее всего, оно было вшито в воротник пиджака.

– Да, он его поправлял, – вспомнила Уварова. – Нам тут делать больше нечего. Верни охранников и вызывай врачей.

Когда двери лифта открылись на первом этаже, а улыбчивая Машенька пожелала всего хорошего, самым трудным для Зорянова оказалось не броситься бегом к выходу из башни «Консорциума». Всю волю ему пришлось напрячь, все самообладание, чтобы не сделать подозрительно широких шагов на этом пути. С такой же наигранной непринужденностью, по молодости и по бедности, он пару раз покидал ресторан, приложив к счету рекламный флаер вместо купюры. Там тоже надо было не вызвать подозрения официанта, но смыться как можно быстрее, пока тот не откроет папочку и не увидит подлога.

Журналисту казалось, что с ним просто играют, что его уже во всем уличили, но дают ощутить сладкий вкус безнаказанности, причем только затем, чтобы острее почувствовать потом горечь пленения. А выход так близко! И, кажется, что до него добраться не составит труда. Но по спине холодный пот течет от одной мысли, что суровый голос охранника за стойкой в холле вот-вот окликнет, мол, постой, уважаемый, не спеши.

Но никто Зорянова не окликнул. Широкие стеклянные двери бесшумно разошлись в стороны и выпустили напуганного журналиста под хмурое московское небо. Затем услужливо закрылись за спиной.

Шаг, второй, третий. Еще несколько секунд Зорянов ожидал подвоха, но, спустившись по широкой лестнице к фонтанам, понял, что проскочил. Вокруг были люди, как всегда в этом парке, с утра до позднего вечера. При всей огромной власти, какой обладала Уварова, при всем ее астрономическом состоянии, не тот у нее имидж в стране, чтобы она могла отдать приказ о публичном задержании представителя прессы силами службы безопасность корпорации. Поэтому, не смотря на припаркованную у бульвара машину с водителем, Зорянов решил прогуляться пешочком по людному месту и постараться именно в таком непринужденном, не привлекающем внимания, режиме убраться подальше от башни «Консорциума».

В любом случае радоваться было рано. Хотя бы потому, что Уварова обладала широким арсеналом средств, связей и, что называется, недокументированными возможностями. Она была избавлена от необходимости выпускать по следу Зорянова собственных оперативников. Ей достаточно было позвонить своим прикормышам в главном управлении МВД, чтобы открыть сезон охоты. Это могло обернуться бедой, так как любое административное нарушение, даже брошенная мимо урны бумажка или переход улицы в неположенном месте, привели бы к вполне законному задержанию силами правопорядка, со всеми вытекающими из этого последствиями.

А там уже включится стандартная, судя по сообщениям в прессе, полицейская мясорубка российского, точнее даже еще советского производства. С подбрасыванием наркотиков, выбиванием показаний и пристегиванием наручниками к батарее. И Зорянова нисколько не успокаивал тот факт, что часть этих злоупотреблений выявлена, а их виновники уволены из МВД и преданы суду. В полицейских участках люди как погибали, так и гибнут по сей день. Зорянову совершенно не хотелось поддерживать эту печальную статистику.