Сергей Балашов - Близкие звезды, далекие миры

Он стоял на балконе и смотрел, как скрывалось за горизонтом бесформенное красное Солнце. Зажглись уличные фонари. Только на освещение центральных улиц уходит по конденсатору за ночь. Заискрила лучами Эйфелева башня, воздвигнутая сто лет назад как символ инженерного гения науа.

Профессор долго размышлял, глядя в одну точку. Затем твердым шагом вернулся за рабочий стол. Решение было принято. Сейчас он слегка подправит данные в программе тестирования. Некритично, но так, чтобы результаты анализов дочери перестали всем казаться идеальными. Затем вернет все к прежним значениям. С утра коллеги выгрузят готовый отчет. На энергосъемник отправится другой доброволец. Потеря в энергии на два-три процента не скажется на работе реактора. Вздор, тут даже считать нечего. В проект заложены такие запасы прочности, что эти отклонения ни на что не повлияют.

Для дочери это будет ударом. Первая попытка сделать что-то наперекор советам отца – и такая неудача. Может быть, оно и к лучшему. Присмиреет на какое-то время, достаточное для того, чтобы закончить с бумагами и отправить в Альпы их с Анной вдвоем. Курс лечения, свежий воздух, изоляция. Близко к столь любимым ими обеими гальским деревням.

Ведомый силой человеческих приношений корабль стартует с мыса Сурукке и через два месяца развернет базу на Марсе. В течение года будут запущены гравитационные ускорители. Еще десять лет – и ацтеки покинут обреченную планету.

Мекатл уже решил, что он Марса не увидит. После того, что он сейчас сделал, у него нет морального права лететь вместе со всеми. Пусть подтасовка научных данных и не повлияет на успех миссии, но это все равно обман. Нельзя пользоваться плодами своего обмана, это недостойно науа и особенно ацтека. Он останется с семьей. На Земле можно будет жить еще около ста лет. Больше, чем срок жизни его самого, его жены и дочери.

Как и положено мужчине, он принял решение и готов нести за него ответственность. Профессор Мекатл выключил компьютер. Погасил свет в кабинете. Спустился на первый этаж здания. В раздевалке снял с вешалки пальто и вышел на улицу.

1.

Привет! Добралась. Жаль, что не увиделись. Рано в этом году на карантин закрыли, посреди лета. В Институт по папиному пропуску ехала. Береги себя, носи маску.

Я в Иерусалиме, апрель 1098-го. Папин машина работает как часы, извини за каламбур. До последнего уговаривала отправить меня куда-нибудь поинтереснее. К викингам, или к Тамерлану. Но папа был непреклонен.

Заняла место служанки в милом доме. Глава семьи переписывает книги в синагоге, его жена печет ароматные лепешки.

Обустраиваюсь, завтра начну работу. Что исследовать – ума не приложу. Эпоха изучена. Ближайшая поворотная точка – первый Крестовый поход Ричарда, через девяносто пять лет. Да я тут могу на квадроплане летать и Аллу Пугачеву с минаретов на весь город врубить – на ход истории не повлияет.

Все вокруг ходят без масок и ничего не знают про вирус. Когда через год вернусь в наше время, придется привыкать заново. Целую.

2.

Привет-привет! У меня все хорошо. Маску ношу, антисептиком весь пропах. Накупил консервов и макарон, сижу в общаге.

Отлично, что получилось со стажировкой. Кандидатская у тебя в кармане. У нас строгий карантин. В Горкоме сказали, что могут войска ввести. Сеть пока работает.

Жалко, что не увиделись. Надо было соглашаться, когда твой папа предлагал нам квартиру от Института.

А ты в Иерусалиме ходишь по моде античности, с голой грудью? Пришли фотки.

3.

Привет! Да ну тебя. Я работаю! Тут на чердаке такой архив! Пять поколений складывали книги. Септуагинта, «Пикатрикс», «Облака» Аристофана! Конечно, все это и до меня из прошлого вытаскивали. Но вдруг сделаю всесоюзное открытие!

Хозяин дома вчера заболел. Неделю назад из Индии прибыл караван, он с купцами общался – теперь температура и кашель. По всем симптомам Вирус.

Вколола ему противовирусный коктейль. Подействовало, ему лучше. Историческая линия не дрогнет, а хорошему человеку жизнь спасла.

4.

Привет. Давно не писал. Много событий. Во всей ТурССР ввели комендантский час. Кругом патрули из тупых солдафонов. Терпеть не могу насилие.

Записался в отряды взаимопомощи. Хоть из общаги выходить можно, пропуск дали. Отовариваем продовольственные карточки всем старушкам Стамбула.

В новостях говорят, что в Америке опять война. Апачи вторглись в Бразилию, требуют вакцины от Вируса. Коля, мой сосед, на всякий случай готовится к военным сборам. Конечно, сейчас не XIX век, мировых войн из-за вакцин не начинают, но кто его знает…