Алексей Филатов - Трава была зелёная…

«Здрасьте, дядя Игорь»

«О, какие люди! Привет, Максимка!»

Дальнейший разговор Максим не слышал. В глазах потемнело, стало трудно дышать. В горле застрял комок.

«Привет, Максимка…»

Автобус, тем временем закрыл дверь и направился дальше по шоссе, пока не растворился в желтой дымке.

– Эй, чего застыл? Кончилось всё! – Миша снова дернул за руку.

Действительно, туман рассеялся. Дорога стала прежней. Мир стал привычно серым. Из глаз достали желтые стеклышки.

– Ну как, понравилось? – Мише явно не терпелось поделиться впечатлениями.

«Привет, Максимка…»

Несмотря на весь поток мыслей, сказать было нечего. Максим тяжело сел на скамейку. Всё это время в руке Максим держал флягу. Он глотнул, в надежде размочить комок.

– Что… Что это было?

– Не знаю. Я думаю, это место показывает прошлое. Жутко, правда?

– Да уж. А я думал, что самое странное – это Дождь.

– Ну, началось это как и всегда – во время Дождя. Это как-то связано. Я сюда хожу иногда ради этого зрелища. Но бывает, что подолгу ничего нет.

– Сколько раз ты это видел?

– Это будет шестой. Два раза просто все желтело, один раз автобус проехал мимо, ведь никого не было и два раза, как сейчас, были пассажиры.

– Какие?

– Первый раз какой—то дед с сумкой, а другой раз было три человека, но только силуэты и они ничего не говорили. В тот день Дождь был слабый.

Максим ничего не ответил. Слишком много он увидел за этот день. И услышал…

«Привет, Максимка…»

– Эй, нам пора. Дождь кончился.

Миша встал и накинул на плечо свой мешок. Максим медленно встал, взял рюкзак и кобуру и пошел на выход.

– Я… Я хочу ещё раз это увидеть…

– Я тоже хочу. Поэтому и хожу. Но, как и сказал, неизвестно, когда еще будет.

«Я не хочу. Я должен это увидеть»

Они вышли с остановки и направились по той же тропе, что и пришли. Максим твердо знал, куда будет следующая «прогулка».

– Мама, а почему когда я пью, я не умираю?

– Потому что это нижняя вода. Она добрая.

…

«С неба мертвая вода —

Закрывайте ворота!

А с земли вода живая,

Не простая – золотая!»

…

Максим вспомнил детский стишок.

«Как точно умеют дети описывать мир вокруг!»

Он открыл глаза. За тонкой стенкой было хорошо слышно звонкий голос мальчика.

«Арсений. Сколько ему? Пять, шесть? Он родился уже в новом мире и не знает, что раньше люди не боялись воды»

Максим усмехнулся. Ему самому было восемь, когда всё случилось. Когда люди стали бояться воды. Он почти не помнил детства, но знал, что там было по-другому. Тогда не надо было брать с собой пистолет, чтобы выйти на улицу. Тогда можно было увидеть чистое небо. Тогда можно было не выживать, а просто жить…

– Мама, а можно мне пойти поиграть?

– Скоро придёт папа, и мы сядем есть. А после еды сможешь поиграть.

«Мама, папа… Такие чужие слова»

Отца Максим никогда не знал. А мать умерла, через год после Событий. Пневмония.

«С неба мертвая вода…»

«Она боялась умереть от Дождя, поэтому умерла от сырости» – приговаривал Петрович, дед Максима.

Никто не знал имя Петровича и сколько ему точно лет. Но его на Седьмом любили. Петрович говорил, что раньше здание Седьмого называлось «торговый центр», и гордо называл себя «завхозом Седьмого». Максима же он называл внуком, хотя родственниками они не были.

«…Закрывайте ворота!»

Максим вышел из своей комнаты в зал и посмотрел на часы. «Уже два. Надо перекусить, скоро выходить»

Рацион на Седьмом не отличался разнообразием, но никто никогда не голодал. Овощи, грибы и немного мяса. После Событий растения стали плодоносить по три, а то и по четыре раза в год. Фауны это тоже коснулось, но не так сильно. Сейчас Максиму как раз поручили проверить одно место, где видели труп коровы, обглоданный собаками. Значит, неподалеку может быть стадо, а значит и много мяса.

«А с земли вода живая…»

После обеда Максим вернулся к себе и начал собираться. Из внутреннего кармана куртки он достал небольшой плоский предмет. Открытка, подарок на день рождения. Петрович каким—то образом приклеил прозрачную пленку, и теперь это настоящее сокровище в царстве сырости.

«…Не простая, золотая!»

На открытке были горы, а в углу красовалась надпись «Альпы». Этот край зелёных лугов манил своими чистыми землями. По слухам, там можно было жить. Там можно было не боятся. Там не было Дождя. Максим всегда смотрел на открытку перед походом. Для него это был единственный и самый действенный талисман в этом мире. Кроме, пожалуй, пистолета…