Александр Колпаков - Пришельцы из Гондваны (сборник)

Да, все было иначе.

«Паллада» мягко вытолкнула из себя двухместный «Модуль» и, сократившись до обычных размеров, по гиперболе ушла влево. А они с Вареном стремительно понеслись прямо на Стену. Опять было восхитительное ощущение сверхбыстрого движения — и не было лишь зрелища пульсаций Серого Объекта, как не было исполинского Конуса и сооружений внеземной цивилизации. Просто сколько-то времени (и миллионов световых лет расстояния?) вокруг «Модуля» вихрились полосы серо-голубого излучения. По шкалам приборов мельтешили ослепительные зайчики.

Варен недвижно застыл в соседнем контуре противоинерции. Иногда глухо спрашивал по каналу связи:

— Так было и раньше?

— Нет, теперь все иначе, — подавленно отвечал Кривич.

На главном экране всплыл окруженный синеватым ореолом диск зеленого солнца. И тут у Кривича перехватило дыхание: правее и ниже «Модуля» переливалась-мерцала оранжевая точка.

— Планета!.. — выдохнул он.

— Какая планета?.. — не понял Варен.

— Неужели не догадываешься?! Планета зыбких конструкций. — «Модуль», притягиваемый зеленой звездой, начал падать в ее огненно-изумрудные океаны.

— Двигатель!.. — встревожился Варен… — Почему он молчит, я же не выключал.

— Все теперь иначе, иначе… — растерянно твердил Кривич. — Попробуй, запусти снова.

И верно: едва Варен коснулся биоточной клавиши, как пронзительно завыл реактор, и двигатель мгновенно набрал режим. В зеленое светило ударила мощная струя отдачи.

Скорость «Модуля» упала.

«Да, ничего похожего на эволюции нашего «Скандия»; — тогда, сотни лет назад».

Кривич откинул купол противоинерции — он был ни к чему.

— Можешь совершить посадку на планету? — отрывисто спросил он Варена. — Самую обыкновенную мягкую посадку?

— Нет ничего проще, — пожал тот широченными плечами.

«Ну, конечно! Варен считает: мы с Меджидом выдумали все те чудеса, которые были при входе в Континуум. Нет, дорогой, здесь что-то не так. Переменилось все… А что, если Континуум исчерпал космогонический цикл развития? А его Разум просто умер — или вернулся к началу времен? Э-э, что за чертовщина лезет мне в голову?..

«Модуль» стоял на посадочной треноге у края мыса, далеко вдающегося в океан. С суши подступал непроходимый лес. Не какие-нибудь там призрачные силуэты, а самый настоящий, живой лес.

Варен включил АТ-приставку, и в рубку ворвался шум планеты: шелестели кроны деревьев; над изумрудно-сизой пустыней вод раздольно гулял ветер; высоко в небе плавился зеленый диск, рассыпая по гребням волн золотистые отблески.

«Вода?.. Вряд ли, — думал Кривич, глядя на океан. — Не похоже это на аш два о. А что же?»

Маслянисто-тяжелые волны непомерной длины рушились на берег. «Модуль» содрогался в ритме их ударов. Прибрежная галька светилась перламутром, на ней лежали фиолетовые тени.

— Так это — Континуум? — спрашивал Варен, оглядывая горизонт.

— Не знаю, — пробормотал Кривич.

Тягостное разочарование сковало его чувства. «Где же цивилизация? Тот это мир или не тот?..»

— Нужно собрать гравиплан, — сказал он с усилием. — Может что-то еще и прояснится.

Варен кивнул и послал биоточный приказ в секцию кибермеханизмов. Спустя минуту из чрева «Модуля» на песок вывалился шар. Он вспучился, лопнул и на глазах оформился в привычную конструкцию.

Облачившись в скафандры, они перешли в кабину аппарата.

…Много дней кружили они над планетой. Ни следа какой-либо разумной жизни! Всюду глаз натыкался на застывшие в торжественном молчании острова в безбрежном океане. Они были покрыты девственными лесами. Неистовствовали тяжелые, будто ртутные, волны. Приборы и локаторы не обнаружили в океане ни одного живого существа. Не было птиц и зверей. Даже насекомых, даже микроорганизмов — и тех не было. Никаких звуков, кроме шелеста крон, скрипа ветвей, гула ветра да плеска волн.

«Что бы все это значило? — размышлял Кривич. — Новое творение мыслящей материи? Есть ли смысл в этом странном сочетании редко лежащих островов и мирового океана?»

Вдруг он испытал знакомое ощущение — будто кто-то давил на его сознание. Неосознанный страх, поднявшийся в душе, заставил Кривича нервно оглянуться: на западе зловеще догорала странная желто-голубая заря. Ясным, грозным голосом она сказала ему:. «Уходи отсюда, Хомо сапиенс! Беги — или я не выпущу тебя». На самом деле слова эти громом отдались в мозгу Кривича. То же предупреждение шептали листья растений, похожих на папоротники мезозоя. «Да берегись! Мы не выпустим тебя…» — проворчал гороподобный прибой, терзавший берега.