Виктор Власов - Сон в зимнюю ночь

Девушка нависла надо мной. Ни раскаты грома, ни мокрые вихри не пугали её. Два огромных горящих камня вместо глаз хищно уставились на меня. В лицо летели холодные капли, их размазывали мокрые волосы Джулис. Руки её, казалось, превратились в тяжёлое железное ярмо, и столкнуть их с шеи не выходило.

– Задушишь… Джу-лис!..

– Что делаешь? Куда бежишь? А я? А я?!!!

В моей голове эхом раскатистого грома и свистом штормового ветра раздавался неестественно далёкий голос девушки: «Ты – мой, ты – мой!»

– Ой, прости, Ви-тя, – вдруг испугалась Джулис, опомнилась, отдёрнув руки, словно последней искрой моей жизни обожгла их. – Скорей в дом. Твоя вещь! Там… Подниму.

Белые стены здания яхт-клуба крепкие, надёжные как скала, но стёкла окон пронимало мелкой дрожью.

Сонный Лейджелил, включив свет, спустился вниз, удивлённо оглядел нас, мокрых и встревоженных:

– Were you, guys, fighting?

Джулис, мельком рассмотрев помятое лицо индейца, закрыла глаза. Прижавшись к моему плечу, напуганная кошка, увидевшая злую собаку, она молчала.

Закрытое на шпингалет окно вибрировало, но ветрам не поддавалось. На одном матрасе не так много места для двоих. Зато тепло. И пахнет так, по-настоящему, как пахнет родина… не Родина, что посылает на войну и не даёт обещанных пособий, а… место, где душа рождается… и находит покой. Сонные мысли… Недовольство и раздражение не то, чтоб унесло, а так – всё внутри будто размагнитилось. И в итоге, экстремально пообщавшись, мы заснули, прижимаясь, точно изнурённые прогулкой по новому дому щенята, тёплыми боками друг к дружке.

Свет восходящего солнца, чистый, промытый ливнем, отражался от луж, разбросанных по саду и пляжу. Зелёная сочная листва и травы изумрудно сверкали. Флаг уныло свисал с флагштока – безветрие. В глаза бросались сбитые лиловатые шапки невиданных цветов. Отломанные ветви охапкой выносил садовник – низкорослый худощавый гаваец.

Томас держал радиоприёмник на весу и, слушая сводку новостей, покачивал головой. Известия время от времени прервались музыкой. Он поздоровался со мной, хотел что-то предложить: объяснял на пальцах, чертил на песке прутиком… Некоторые слова я понимал.

Перспектива отдыха на судне, отплывавшем для добычи креветок, меня совершенно не увлекала. Шутил индеец неудачно.

– I guess you wonna visit the market on the water?

По интонации я понял, что задан вопрос. Неверно истолковав моё молчание, Томас одобрительно протянул, кивнув головой:

– Олрайт!

На спокойной воде Новой гавани темнели пятнами маленькие суда – стройные корпуса, снасти, прикрытые брезентом. Любители ранних прогулок выходили в океан – одни на моторных лодках, другие ставили кливера и гроты. Красно-жёлтое солнце поднималось над гребнем Коолау, на время точно застывало, озаряя пространство, и заряжая усердием каждую клетку организма заядлых рыболовов.

Томас, по пути весело болтая с Джулис, провёл нас мимо «лузера». Паруса на его посудине, освобождённые от чехлов, лежали кучей на палубе. Рыбак растерянно озирался. Увидев Томаса, невесело улыбнулся.

– Он не живи тут, а обещал взять друзья на рыбу, – пояснила Джулис. – Опоздал… сам не умеет, как делать!..

День разгулялся. К обеду желудки заныли, а животы втянулись. Втроем мы подошли к рыбакам – самым удачливым, одними из первых вернувшимся с океана. Двое, старый отец и мальчишка, выносили на берег сети, сине-зелёные – не то от водорослей, не то сплетённые из лески под цвет морской воды.

В лодке у них, на дне – пойманная рыба. Я выбрал понравившуюся: жирную, серебристую, с гребнем на спинке. Дал старику пару долларов и отнёс поварам в кафешку. Тут же её и разделали, и пожарили с луком, и подали на блюде, с гарниром.

Время подошло к полудню, и Лейджелил, послушав прогноз погоды в очередной раз, отдал мне распечатанную на принтере карту группы островов, отметив на ней несколько значков шариковой ручкой. Перед тем, как использовать её в качестве путеводителя, я и Джулис должны были кое-что передать от хозяина яхт-клуба одному человеку на «водном рынке». Томас вызвался сопроводить нас.

Бронзовый круг солнца, просвечивающий сквозь сероватые рваные облака, висел высоко. Рассекая маслянистую синеву волн, моторная лодка Томаса быстро доставила нас по назначению. Взяв направление на простор бескрайнего океана, Томас меня несколько озадачил. Я-то полагал, что мы пройдём вдоль береговой линии, и даже не догадывался, что «рыбный рынок» и «водный рынок» – не одно и то же.