Владимир Козюра - Я всегда буду с тобой

Девочка не ответила, словно не услышав, и продолжала стрелять.

– Иди в чёртов бункер! – заорал он и вплотную подошёл к ней. – Или я тебя силой затащу!

– Папа, они прыгают! – прокричала Аня. – Вставай!

Виктор вскочил и направил ствол на атакующих. Огромная куча убитых мутантов возвышалась метров на пять. Монстры забирались наверх и оттуда прыгали на людей. До глубокого рва с колючей проволокой оставалось метров двадцать. Залп орудий – все снаряды угодили в нагромождение тел, но смогли лишь «смыть» верхушку. Куски трупов долетали до окопа, а вместе с ними и осколки, часть которых звонко барабанила по колючей проволоке. Чудовища забрались наверх и, оттолкнувшись, устремились вперёд.

Никто не знал, насколько далеко они умеют прыгать. Но то, что произошло, ошеломило людей. Мутанты не долетели лишь пару метров до окопа, и те, что смогли удачно приземлиться на спасительный мост, помчались к первой линии. Некоторые создания прямиком угодили в сверкающие волны смертоносной «реки», тела исчезли из виду, будто проглоченные бездонной пучиной, оставались лишь клочья шерсти и куски кожи на сверкающей поверхности. Никаких криков и завываний – «река» поглотила попавших в её объятия, не оставляя шансов выбраться на берег. Многие твари были убиты ещё в воздухе, но такое количество нападавших пули не могли остановить.

Виктор увидел, как прямо перед ним приземлился монстр, как вспыхнули его глаза, и какие огромные у него клыки. Он мгновенно нажал на спусковой крючок, и все пули прошили голову мутанта насквозь.

Чудовище замертво свалилось, из открытой пасти вывалился длинный и тонкий омерзительный язык, такой же чёрный, как и жижа, вытекающая из ран на голове.

– Папа! – вскрикнула Аня. – Сверху!

Виктор поднял глаза – ещё один мутант находился в полёте. Из полураскрытой пасти торчали длинные белоснежные клыки, по которым сочилась густая чёрная жидкость. Лапы с загнутыми когтями, вытянутые вперёд, были совсем близко от лица. Он ощущал зловонное дыхание твари, отдающее мертвечиной. И…

Всё вдруг замедлилось, и на мгновение Виктору показалось, что он это уже видел. Но где? Время как будто остановилось. Он всё слышал и всё видел – как что-то кричит дочь, как выпрыгивают из окопа люди и начинают отступать, как всё ближе и ближе когти монстра, которые сейчас разорвут его череп…

Какое же это странное чувство…

Мужчина плотно закрыл за собой дверь и, повернув колесо с внутренней стороны и опустив вниз ручку, запер её.

Бакс побежал вперёд, а мужчина поднёс горящую зажигалку к фитилю ещё одной керосиновой лампы. Появившийся свет мгновенно разогнал тьму и отбил у неё часть коридора, но дальше пробиться не смог, столкнувшись с очередной невидимой преградой.

Фёдорович снял автомат и повесил слева от себя, туда, где висело ещё с десяток таких же. Все аккуратно подвешивались на ремни – по три ствола в четыре ряда. Приклады автоматов были покрыты маленькими крестами, и свободного места для очередного символа уже не оставалось ни на одном. Сразу за ними к стенке был прибит стеллаж. На двух верхних полках в специальных зажимах по двадцать штук дулом к стене крепились пистолеты. На шести оставшихся полках хранились заряженные магазины для пистолетов и автоматов.

Он снял пальто и пристроил на оленьи рога, выполняющие роль вешалки. Когда-то он нашёл их в лесу. Здесь же было несколько курток, а чуть дальше, на продольной полке, прибитой на уровне рогов, находились головные уборы – зимние шапки, кепки, просто платки и ещё несколько изготовленных собственноручно «ошейников» для защиты от укусов тварей.

– Ну и денёк! – вслух сказал он и коснулся грудной клетки, которая всё сильнее начинала ныть.

Откуда-то из темноты донёсся недовольный собачий лай, и Фёдорович крикнул:

– Да иду я, иду! – он наклонился, поднял мешок и улыбнулся: «Интересно, а когда в следующий раз я приду без мяса, он на меня накинется?»

Мужчина сделал несколько шагов, и его силуэт исчез во мраке подземного царства, царства, которое он сам создал и в котором было всего два воина: один человек, а второй – зверь. И иногда человек становился куда опаснее зверя.

Когда всё началось, Владимир Фёдорович был в лесу и занимался любимым делом – охотился. Он обожал охоту и рыбалку, и давно не искал для этого компанию. С другими совсем не те ощущения – одни не так забрасывали удочки и слишком громко разговаривали, другие брали не ту наживку, а третьи и вовсе просто хотели поохотиться с опытным зверобоем и ухватить часть чужого. Поэтому либо сам, либо с сыном.