Марина Ясинская: Aldan M.A.G. 3,14

А на месте «Алдана» появился другой ноутбук – обычный, изрядно потертый, с логотипом «Toshiba». На углу крышки красовалась наклейка из ремонта с Сашкиной фамилией.

Я с тоской вздохнул, глядя на него.

Чудесный «Алдан» успел отправить в принтер абсолютно все – и статью, и имейл о публикации, и отзывы, и бронь турпутевки. А самая последняя распечатка меня и вовсе поразила. На вершине страницы по центру было написано:

Алексей Привалов

Роман «Чистые страницы»

Синопсис

А ниже – только пустота.

Я долго пялился на почти чистый лист. Нутром чуял, что на прощание дух «Алдана» сделал мне подсказку, но только не мог понять, как ею воспользоваться.

За оставшиеся до встречи с научруком дни я сломал всю голову, но загадку «Чистых страниц» так и не разгадал. Своего собственного синопсиса тоже не сочинил. И когда пришло время идти к Дефису, решил – будь что будет! Взял эту распечатку, взял статью и отзывы на заочников – и понес научруку.

На отзывы Дефис едва взглянул и сделал пометку себе в журнале. Статью просмотрел краем глаза, задержался на распечатке имейла о публикации в «Паралитературном критике», крякнул и сказал:

– Признаться, удивлен. Но удивлен по-хорошему. А теперь пожалуйте мне ваш синопсис. Помнится, вы говорили, что ваш роман проложит мост между Большой и маленькой литературой, – не удержавшись, добавил он с ноткой ехидства и скепсиса.

За скепсис и ехидство я Дефиса не винил – на его месте я бы и сам не поверил в столь стремительное исправление аспиранта, который весь год бил баклуши.

Я глубоко вдохнул и протянул научруку лист с одним лишь моим именем и титулом романа наверху.

Несколько мгновений Дефис непонимающе смотрел на почти пустую страницу.

– Это что? – наконец спросил он.

– Это – синопсис моего романа, – ответил я с уверенностью, которой вовсе не испытывал. Но я продолжал крепко верить в «Алдан» и в то, что плохого он бы мне не посоветовал.

– Любопытно, любопытно, – пробормотал Дефис. – Осмелюсь предположить, что ваш готовый роман будет состоять из титульного листа и примерно трехсот пустых страниц?

– Именно, – важно подтвердил я, хотя сам об этом даже и не думал. Но сейчас такая версия казалась очень даже логичной.

– Крайне любопытно, – еще крепче задумался мой научрук. – Этакая литературная версия «Черного квадрата» Малевича, да? Что ж, очень смело, – забормотал он.

«Или очень глупо», – добавил я про себя.

– Что ж, можете до осени быть свободны, – заключил, наконец, Дефис, не сводя глаз с почти пустой страницы. – Но в силу крайней необычности вашего синопсиса я собираюсь подать заявку на досрочное использование МЛВ. Не вижу смысла ждать еще три года до официальной защиты. Вы согласны?

– Разумеется, – подтвердил я и вышел на несгибающихся ногах.

Конечно же, Машина Литературного Времени над этими моими «Чистыми страницами» только фыркнет и не примет их. Но зато у меня отсрочка до сентября – и на Кипр с Леночкой успею, и новый синопсис придумаю.

И вообще, с осени начну жизнь с чистого листа.

В сентябре, как и обещал Дефис, моему синопсису устроили проверку на МЛВ.

И что это была за проверка! На похожем на велотренажер аппарате сидели с синопсисом в руках поочередно и я, и мой научрук, и даже сам замдекана! Но Машина Литературного Времени упорно показывала лишь полное ничего.

Я тогда всерьез испугался, что меня турнут из института за то, что я сломал дорогую машину. В лучшем случае – крепко отчитают и заставят написать нормальный синопсис. Кстати, он у меня уже был готов – я сочинил его за лето. Более того, меня самого не на шутку увлекла придуманная мной история, и я был готов засесть за роман прямо сейчас.

Однако новый синопсис от меня никто не потребовал. Беспрецедентные результаты проверки «Чистых страниц» на МЛВ были расценены как успех, как новаторский взгляд, как новое слово в литературе. Отказ МЛВ показать хоть что-то якобы полностью отражал содержание задуманного мной романа – те самые чистые страницы, которые каждый волен наполнить своим смыслом.

Буквально через пару дней после проверки на Машине Литературного Времени сразу две кафедры – философской и модернистской литературы – предложили мне перевестись к ним для дальнейшего прохождения аспирантуры. Через день аналогичное предложение сделали мне и с заветной кафедры Большой литературы.

Леночка была на седьмом небе от счастья.