Максим Тихомиров - Виталик

Вовка скис. Отогнал недостойные жалостливые мысли о своем ближайшем невеселом будущем, взял себя в руки и полез в кокпит.

– И не дуйся на меня, – сказала Марина чуть позже.

Обе машины стояли на гребне кольцевого цирка. Вовка уже огреб по радио первую порцию взысканий от воспитателей, куратора и родителей и теперь страшно переживал в ожидании второй, теперь уже очной, порции. С прохождения маршрута регаты его сняли и велели возвращаться на учебную базу в Петит. Марину, как единственную на полторы сотни километров окрест взрослую, попросили сопроводить беглеца, чтобы не потерялся снова.

Внизу, на дне кратера, резвился, вздымая волны песка, виталик.

– Они совсем недавно вылупились, – рассказывала Марина. – Замороженные икринки попали на Марс из пояса Койпера, с ледоритами, и до поры спали в водяных линзах под песком. Потом из икры вылупились вот эти чудные создания. Меньше года прошло. О них совсем немного народу знает – решили не будоражить колонии, пока не изучим их как следует. Мало ли как люди отреагируют. Только-только с пиявками разобрались – а тут новые неведомые зверушки…

Вовка покосился в сторону пескохода. На раме багажника, прочно принайтованная к ней эластичными липучками, вяло пошевеливалась его, Вовкина, пиявка.

– И не зыркай на нее, – сказала Марина. – Они теперь редкий вид, в Зеленой книге находятся, и каждой из них свой номер придан. Так что вези-ка ее, дорогой мой, в питомник. Там разберутся, что с ней делать. Кстати, не исключено, что именно виталики поспособствовали тому, что пиявок на Севере теперь захочешь, да не найдешь. Не любят они пиявок.

– А людей? – спросил Вовка.

– Людей любят, – сказала Марина. – За что только, непонятно. Они же с нами раньше не контактировали. Во всей Системе их больше нигде нет. Только те, что спят во льду комет в ожидании пробуждения. Кто-то создал их такими… дружелюбными. И вот теперь их час пробил. Остается только ждать, как еще виталики себя проявят.

– А почему – виталики? – спросил Вовка.

– Эх ты, темнота! – рассмеялась Марина. – Чему только в школе учился? Уж явно не латыни!

– Латынь-то здесь при чем? – сердито проворчал Вовка.

– При том при самом, неуч! – Под маской Марина явно все еще улыбалась. – «Вита» на латыни – «жизнь». Живчики они. Живунчики. Виталики, словом. Теперь уже и не вспомню, кто их так впервые назвал. Проспали в кометном льду несколько миллиардов лет, оттаяли – и вот на́ тебе. Не животные, а сплошная польза. И к человеку лояльны так, что собакам и не снилось, и вредоносную фауну проредили, и кислород-то выделяют всей поверхностью кожи при питании, когда поглощают местный песочек…

Вовка вспомнил поднимающиеся над кратером пенистые фонтаны и кивнул. Потом надолго задумался.

– А как с ним можно подружиться? – спросил он вдруг.

Марина удивленно посмотрела на него.

– С кем? С виталиком? Шутишь, пионер?!

Шутить Вовка и не думал. Смотрел прямо в глаза, открыто и честно.

– Ты вот что, Володя Котиков, – так же серьезно ответила Марина. – Заканчивай-ка учебу, и давай к нам, на биостанцию. Вместе будем разбираться, как с виталиками дружить и что они за звери такие.

Вовка кивнул, с самым серьезным видом пожал смутившейся отчего-то Марине ее узкую крепкую ладошку, завел пескоход и покатил навстречу своим личным громам и молниям. Краулер Марины полз по дюнам следом, явно стараясь не мозолить курсанту глаза.

Всю дорогу до Петита Вовка переналаживал шлейку собственного изобретения. Теперь он точно знал, кто будет спасать заблудившихся в песках людей через считаные годы. О том, чтобы мечты эти стали явью, он позаботится. Нужно только закончить учебу.

Работы было и правда – непочатый край.

Прикинув на глаз габариты виталика, Вовка решительно увеличил длину ремней сбруи и принялся переустанавливать пряжки.

Ведь виталики – это вам не вараны какие-то.

Они покруче будут.