Веся Елегон - Взлом

… Какие ещё опыты… А как же дети …

Катя отрицательно мотнула головой.

– Замечательно. Тогда пора сматываться. – устремившись к выходу и прихватив с собой Катю, кивнул дворник.

– Что… А Пётр Михайлович… – оглянувшись на стонущего, словно раненный зверь, мужчину, спросила Катя.

– Да всё с ним будет в порядке. Полезно время от времени оставаться наедине с самим собой.

– Барсик… – позвала Катя пса. – А моя сумка? – заозиралась женщина. – Там телефон…

– Я уже всё взял, – схватив с тумбочки куртки и стоящую там же сумку, пресёк попытки женщины вырваться Дмитрий.

Распахнув дверь, мужчина вышел в ночь, утянув туда же не совсем соображающую, что происходит, Катю. Накинул на неё дутик и сам одел куртку. И, снова схватив женщину за руку, потащил её по тропинке к воротам, а потом через снег в лес.

– Куда мы? – спотыкаясь и увязая в снегу почти по колено, крикнула запыхавшаяся женщина. Сложно было успевать за мужиком, чьи ноги почти на пол метра длиннее. Дмитрий не ответил. Он пробивался сквозь зимний лес, как медведь сквозь валежник. Так и ноги было недолго переломать.

– Слушай, давай может разойдемся? А? Ты там пойдешь… куда собирался. А я домой вернусь… – предложила женщина и поморщилась, горло от морозного воздуха, слишком часто вдыхаемого от такой безумной спешки, саднило.

– Ты слышишь меня? Эй? – попытавшись затормозить, Катя уперлась ногами в лежащее под снегом бревно. И ойкнула, навзничь упав в снег, потому что мужик, недолго думая, отпустил её руку.

Над бултыхающейся в снегу женщиной нависло бледное лицо мужика. Глаза темнели безумством, в нос ударил стойкий запах алкоголя. Катя прекратила попытки встать и вжалась в снег. Рядом, припав на передние лапы и гулко зарычав, оскалился пёс. Он всё еще не понял, друг ли этот мужик или враг. Поэтому на всякий случай приготовился напасть.

– Ты всё еще не поняла? Ты не сможешь от них уйти.

– От кого?

– От машины, управляющей нашим обществом. От дьявольского механизма, решающего за нас, кем нам быть и как жить…

Пару раз моргнув, Катя прищурила глаза и осторожно так поинтересовалась:

– Извини, конечно, за столь интимный вопрос… Ты из секты какой?

Мужик тоже растеряно моргнул, потом выдохнул и, схватив женщину за пуховик, помог принять вертикальное положение.

– Кать, ты… давай просто попытаемся свалить. А вопросы свои позадаешь потом…

– Потом может быть поздно… – буркнула женщина, но всё-таки побежала за мужиком. Тем более выбора не было. Он опять крепко держал её за руку.

Вскоре сквозь своё сбивчивое дыхание Катя услышала какой-то гул, который по мере их продвижения вперёд стал нарастать. Когда беглецы вырвались из леса на поляну, им в лицо ударил порыв ветра, закидав снегом. Катя сперва подумала, что, пока они бежали по лесу, началась метель. Но уже в следующее мгновение рассмотрела сквозь снежные вихри стоящий в центре поляны вертолёт.

Дворник уверенно направился к нему, волоча за собой пыхтящую почти ничего не видящую из-за налипшего на лицо снега Катю.

Дмитрий сперва запихнул в открывшуюся дверь вертолёта женщину, потом подсадил поскуливающего от страха пса, затем забрался сам. Из леса на опушку как-раз выбежали несколько фигур, одетых в чёрное.

– Взлетаем, – скомандовал Дмитрий. И вертолёт оторвался от земли.

Вертолёт дёрнулся и стал набирать высоту. В кабине было холодно и шумно. Накинув на голову капюшон, Катя погладила по голове жавшегося к её ногам пёселя. Тот ткнулся мокрым носом в её ладонь, а потом заполз под сиденье и там свернулся клубком, привалившись тёплым мохнатым боком к промёрзшим щиколоткам женщины. А Катя повернулась к сидящему на соседнем кресле дворнику… хотя, сейчас возникли смутные сомнения по поводу правдивости слов этого мужика. Женщина раздраженно фыркнула и, потянувшись, выдернула из рук Дмитрия свою сумку. Тот мазнул задумчивым взглядом по недовольной пассажирке и, одев наушники, спросил в микрофон:

– Установили?

– Все 49, – ответил сидящий рядом с пилотом.

Катя не слышала, о чем говорят. Ей наушники никто не дал. От жуткого гула уже казалось, что гудит в голове. Когда человек, сидящий на переднем сиденье, обернулся, Катя прищурила глаза, потом часто заморгала, но не помогло. Лицо человека – она его не видела. Его будто кто-то заблюрил. Так бывает, когда люди, дающие интервью, не хотят чтобы их видели.