Михаил Тырин - Фантомная боль

"Они меня не жалели. Никто! - подзадоривал себя Антон. - И я их жалеть не буду. Никого..."

На самом деле он чувствовал себя ужасно. Не утешало даже то, что он делает это не для себя.

- Нас все равно догонят, - спокойно сказала Анна.

- Нет, - ответил Антон. - Никто не знает, где ты. Сама же сказала. И часовые не видели, как ты садилась, я специально посмотрел. Пока тебя хватятся...

- Зачем ты это делаешь?

- Поговорим об этом, когда вернемся на базу.

Антону стоило большого труда казаться хладнокровным. В какой-то момент он уже был готов развернуться и отвезти Анну обратно. Но он лишь стиснул зубы и мысленно вызвал облик сытого, самоуверенного и равнодушного к чужим жизням полковника Шевцова. Это помогло. Шевцову недолго оставалось быть самоуверенным...

"Вектор" прекрасно шел по этой старой разъезженной дороге. Антон старался гнать быстрее, и при этом тряска почти не чувствовалась. Анна молчала, отвернувшись к окну. "Что же я делаю! - с болью подумал Антон, украдкой взглянув на нее. - Она же просто женщина, которой нет дела до чужих игр. Просто слабая, хрупкая женщина..."

Через пару часов на фоне светлеющего холодного неба обозначились башни и громоотводы комбината. Антон остановил машину.

- И что дальше? - ледяным голосом спросила Анна.

Антон понял, что в этой жизни он потерял еще одного друга.

- Скажи, тебе жаль нас хоть немного? - спросил он.

- Может быть. Немного...

Антон попытался разозлиться - все равно задушевного разговора не получалось. Он протянул Анне микрофон радиостанции.

- Соединись с базой.

Она взглянула на него недоверчиво.

- С базой?

- Да-да, свяжись со своими радистами.

Анна пощелкала переключателями, через несколько секунд в динамике раздался сонный голос:

- "Метеостанция-три" на связи.

Антон выхватил микрофон.

- Эй, "метеостанция", быстро мне Шевцова.

Невидимый радист опешил, испугавшись, что так грубо нарушен режим радиомаскировки.

- Э-э... Это метеостанция, - сдавленно проговорил он.

- Я непонятно сказал? - хладнокровно ответил Антон.

В динамике защелкало - систему переключали на индивидуальную рацию полковника.

- Инженерная группа, слушаю, - прозвучал знакомый голос.

- Как себя чувствуете, господин инженер? - хладнокровно поинтересовался Антон. - Наверно, дочурку ищете, места себе не находите?

- Ах ты!.. - прохрипела рация.

- Она путешествует со мной, - быстро проговорил Антон. - Если хотите с ней повидаться, можете нас догнать. Только поспешите. И не забудьте сотню вооруженных бойцов - здесь все-таки постреливают...

- Где вы находитесь? - Шевцов попробовал взять себя в руки.

- На дороге, возле въезда на нефтехим, - охотно ответил Антон. - А сейчас собираемся въехать на территорию. Вам просто необходимо поторопиться.

- Ты лжешь! Где вы находитесь?

Антон посмотрел на Анну и протянул ей микрофон.

- Он говорит правду, - сказала Анна, чуть помедлив.

- Ты этого не сделаешь, - с угрозой произнес Шевцов.

- А что мне остается?

- Ты этого не сделаешь. Ты испугаешься, - чувствовалось, что полковник едва удерживается от крика. - Ты трус! Ты прикрываешься женщиной!.. Ты... Ты грязная тварь!

- Мне было у кого поучиться. И хватит об этом. Объявляйте общий сбор, а мы поехали.

- Дай микрофон Анне!.. - крикнул Шевцов, но Антон уже выключил рацию.

- Я попыталась бы понять тебя, - проговорила Анна, - если б ты не вынуждал меня действовать против моего отца.

- Я не ссорился бы с твоим отцом, - в тон ей ответил Антон, - если бы там, в подвале, не гнили заживо трое моих друзей. Один из них, между прочим, уже калека. А твоему отцу нет до них дела. Вы все, наверно, забыли даже, как их зовут и как они выглядят.

- Представь себе, помню!

- Им от этого не легче. Кто-то должен сказать за них слово, а кроме меня, некому. Думай про меня, что хочешь.

В голосе Антона не было ни агрессивности, ни цинизма. На самом деле он оправдывался. Просто желал показать этой женщине, что он не такой подонок, каким его теперь считают, что для него в жизни есть что-то святое. Оставалось только сожалеть, что его понятия о нравственности не совпадали с идеалами Анны и ее отца.

Он и не подозревал до сего дня, какая это мука - разочаровывать в себе человека, которого почти любишь...

"Вектор" уже мчался среди заводских кварталов. Гулкое эхо тенью летело вслед. Северная ночь была на исходе - уже можно было выключать фары. Антону пришлось несколько раз свериться с картой, прежде чем он нашел забор, за которым начинались владения Мусы.