Михаил Тырин - Фантомная боль

- Да какая там логика! - вмешался Леденец. - Самое время вызывать подмогу. Нужно как-то выбираться, прорываться к телефонам, компьютерам, радиосвязи - и вызывать оперотряд.

- Компьютеры не включены в глобальную сеть, - проговорил Антон. - И телефонов я здесь не видел.

- Послушайте, - подал голос Обжора. - Я прикинул на глаз, по-моему, тут недалеко пункт связи.

- Недалеко - это сколько?

- Ну, может, километров тридцать, а то и меньше.

- Ничего себе, рядом.

- А что? Сорок минут на машине. Черт, больно... Если кто-то выберется и... и угонит машину, он может успеть. Черт, хочу шевельнуться, а не могу...

Антон был поражен, как мог крохотный кусочек стекла превратить сильного и быстрого человека в неподвижную стонущую и охающую тушу. Но это было именно так - Обжора стал за эти минуты другим человеком. Ничего от прежнего Обжоры в нем не осталось, изменился даже голос.

- Боюсь, мы не сможем в героев играть, - вздохнул Самурай. - Был бы ты здоровеньким, мы бы рискнули, а так...

- Кончай, и так тошно... - простонал Обжора.

- Тошно, - согласился Самурай. - Сделаем так. Вы вдвоем, - он указал на Антона с Леденцом, - немного погуляйте по пересекающему тоннелю, поищите выход. Печеный останется с Обжорой.

- А ты?

- Я вернусь в насосный зал и посмотрю, что там.

- Хочешь нарваться на засаду?

- Хочу выяснить, есть ли она там. На случай, если нам придется все-таки сдаваться.

x x x

По коридорам Антон с Леденцом ходили долго. "Немного погулять", как просил Самурай, не удалось, потому что обнаружились два новых разветвления, и их тоже следовало изучить.

Однако время было потрачено не зря. Во-первых, они нашли место, где одна из труб подтекала и из нее капала вода. За полчаса там можно было набрать стакан, правда, добираться до места приходилось по колено в грязи - за долгое время пол совершенно раскис.

Во-вторых, Антон с Леденцом обнаружили выход. К сожалению, это не был выход в полном смысле этого слова. Это было закрытое решеткой окно в одной из стен на подъеме тоннеля. Толстая решетка, прочно приваренная к железной раме, но сквозь нее видно небо. А если подтянуться, можно разглядеть и участок спутанного кустарника, а за ним - пыльный и раздолбанный колесами пустырь и несколько заброшенных построек. Впрочем, само место не было заброшенным - откуда-то доносились голоса и шум машин.

Леденец тщательно изучил край решетки, пытаясь найти хоть один изъян или слабое место.

- Не сломать, - вздохнул он. - Вот бы где граната пригодилась.

Когда они вернулись, Самурай уже сидел на скамье, рядом с постанывающим Обжорой, и лицо его было еще более хмурым, чем раньше.

- Нашел что-нибудь? - безжизненно спросил он.

Антон быстро поведал о результатах поисков. Никакого особого оживления его рассказ не вызвал, да и не могло быть оживления в такой ситуации.

- Надо искать еще, - проговорил Самурай. - Делать нечего.

- А ты как сходил?

- А никак. Не открывается дверца.

- Как? - оторопел Антон. - Заперли нас, что ли?

Самурай покачал головой.

- Похоже, от взрыва там что-то перекосилось или рухнуло. Дверь чуть ходит туда-сюда, но пролезть нельзя. А если там засада, то они сидят наверху. Не докричишься.

- Подождите! - вмешался Печеный. - Если есть решетка, значит, ее можно сломать.

- Пробовали, она крепкая, - развел руками Антон.

- Ну и пусть! Найти какую-нибудь толстую железку, поддеть, навалиться всем вместе...

- Да где ж ее найти?

Печеный поднялся и начал открывать дверцы шкафов. Никакого пригодного инструмента там не оказалось. Были только обломки ножовочных полотен, ржавые половинки плоскогубцев, несколько помутневших стаканов, моток тонкого троса и прочий слесарный хлам.

- Хоть стаканы есть, - кисло улыбнулся Печеный. - Воды нацедить можно.

- Я бы лучше поел, - сказал Самурай. - Мы все с утра голодные. Интересно, сколько сейчас времени?

- На улице еще светло, - ответил Антон.

Печеный еще покопался в шкафах и нашел связку металлических стержней разного размера. Выбрав подходящий, он принялся затачивать его о стену.

- Если ночью будут бегать крысы, - объяснил он, - я хоть одну-две подколю на заточку.

- А потом жрать их будешь? - хмыкнул Самурай.

- Можно и жрать. У меня еще три спички есть, а здесь - газеты и промасленные тряпки. Можно запалить костерчик и обжарить.

- Больше ни слова, а то у меня слюнки побегут...

Ночь была ужасной. Обжоре становилось все хуже, он то и дело будил всех своими стонами. Вернее, не будил, а выводил из полузабытья, в которое все время от времени погружались - полноценно заснуть не удавалось. Обжора не отвечал ни на какие вопросы, хотя был в сознании. По всей видимости, даже попытки заговорить вызывали у него боль.