Андрей Колясников - Серия рассказов «Космическая бесконечность». Третья часть книги «С чего все начиналось»

Черный человек, ступив в сокровищницу тайн космоса, зачаровано закружился на месте. На некоторое время он забыл для чего пришел сюда. Его легкие переполнял кислород, воздух был чистым, будто эту комнату зараза ядерных войн не коснулась. Человек с пистолетом упал в кресло опьяненный телесной свободой. Откинув голову на мягкую спинку кресла, он закрыл глаза и на миг превратился в маленького мальчика, летним днем у карусели. Он, держа отца за руку, смотрел на скачущих детей, на деревянных лошадях.

Мальчик, затая дыхание, ждал своей очереди, когда он поскачет в круге праздника. Вот карусель остановилась. Вот он вступил на подножку круглого волшебства детства, но все закончилось. Мальчик вновь стал человеком в черном одеянии. Голос пятидесятилетнего мужчины у окна, вытянул его из светлого воспоминания детства в эту дорогую квартиру.

– Вы забылись! – Обезвоженный голос прервался. Владимир, прокашлявшись в кулак, и опустил на секунду голову, после сухо продолжил. – Вначале исполните то, для чего пришли сюда, а затем дышите сколько вам угодно.

Безликий гость поднялся с кресла. Легкой рукой взял конверт с «каменного раба», и убрал его в карман куртки.

– Хватит! Надышался. – Брезгливо кинул человек в черной одежде. – Хорошего понемножку. Я не могу понять, зачем вам это?

– Вы думаете, что деньги дарят счастье? Это не так. – Владимир говорил с грустью, от каждого звука исходил запах усталости. – Вот уже сотни лет люди бегут с нашей планеты, в поисках иного мира, не понимая, что исход один. У меня есть, практически, все, кроме любви и счастья. Это мой побег к «безносой старухе», а теперь сделайте наконец-то свое дело и уходите.

Владимир закрыл глаза, вслушиваясь в таинство тишины, которую разбудил хлопок. Свинцовый посланник вечности пронзил его седую голову, и прежде чем тело Владимира коснулось пола, новый владелец космической гробницы исчез.

Алая магия жизни, исходила из затылка «продавца смерти», окутывая его плечи и шею. Лицо покойного расплылось в улыбки.

– Владимир Александрович, они нашли планету. Они нашли ее. – Круглолицый небритый мужчина от радости буквально прыгал в экране окна. – Где вы? – Опустив голову, неизвестный побледнел. – Что с вами? Не шутите так! Они же нашли эту чертову планету. – Радость сменилась слезами. – Владимир Александрович…

«Продавец смерти» продал жизнь, чтобы купить смерть, и это его выбор! Это его побег!

(Сентябрь, 2012 год).

Мир – это комната из зеркал,

заключенная в человеческой мысли.

(А. П. Колясников, Февраль 1999 год).

Седьмой месяц корабль подкидывало на волнах космоса. Цепкие руки космоса хватали корабль, сотрясая его в безвоздушном пространстве, но героическую команду космолета «Земля» это не тревожило. С помощью новых установок и амортизированной машиной внутри корабля, перегрузка составляла не более 4g, и то лишь при резком торможении, или при крутом пике космолета, когда компьютер, рассчитывая траекторию прохождения сквозь потоки астероидов, не находил иного пути. В такое время скорость падала ниже субсветовой 1 1 Субсветовая скорость – равная примерно скорости света и составляет 300000 км/с. на половину, но на ухабах космических еще девственных дорог «Земля» разгонялась до полутора субсветовых скоростей. При нагрузках на человеческий организм, вес тела увеличивался, а мышцы деревенели, что мешало свободно передвигаться.

Четыре парсека 2 2 Парсек – единица измерения расстояния в космосе равная 30,875x10¹² км, или 3,26 светового года. пути был уже позади.

Заслонки обширных иллюминаторов были закрыты, с того момента, как корабль оторвался от земли, иначе человеческий мозг не выдержал бы вида и осознания скорости движения. Их откроют лишь в экстренном случае, или при входе в иную солнечную систему, если таковая будет найдена. До назначенной точки оставалось месяц пути. После, если экипаж космолета при открытых заслонках, или сам компьютер, не увидит иных планет вне нашей галактики, «Земля» должна будет развернуться и на автопилоте вернуться домой, но команда надеялась на иной исход.

Что в галактической тьме, что при закрытых иллюминаторах, время было бы неизвестно, если бы не установили часы по московскому времени. Поэтому время обеда, ужина или завтрака совпадала с Москвой (по крайней мере, экипажу так хотелось думать, осознавая, что это совсем не так).