Юрий Табашников - В паутине чужих миров

Джеймс, услышав ругань, снова посмотрел на палубу. Здоровый боцман со скрученными на затылке в «свиной хвостик» волосами подгонял, где криком, а где и затрещинами, ленивых и нерадивых. Боцман Билли всегда трепетно следил за порядком на «Сателите». В воскресные дни Билли сгонял команду своими крепкими кулаками и такими же крепкими словами на мессу к корабельному священнику. На боцмана всегда и всюду можно было положиться, и сейчас он заставлял команду не двигаться, а летать по палубе, попутно выполняя всевозможные сложные задания. Как всегда, лишь один мичман бездельничал. Подросток благодаря своему званию, положению и надетой форме, обладал всеми правами офицера. Не до конца повзрослевший юный офицер, с мальчишеским хамством, всюду и везде пользовался своим привилегированным положением. Сидя на лафете коронады, он иногда, чтобы немного развлечься, подзывал к себе одного из «пороховых обезьянок» – юнг, или порой даже взрослых матросов, и, найдя предлог или вовсе без него, награждал неудачника хорошей оплеухой. Каждая такая выходка шалопая в офицерской форме очень веселила самого мичмана, боцмана и тех матросов, которых миновало внимание мичмана. Улыбаясь, Джеймс наблюдал за проделками мичмана, списывая беззаботное веселье шалостям молодости. Однако, подобные выходки, как это знал капитан, многих матросов задевали за живое, и пару человек только ждали удобного случая, чтобы поквитаться с зарвавшимся шутником.

– Билли, – подозвал к себе помощника Муррэй, – ты всё сделал, как я просил?

– Всё готово, сэр! – бодро отозвался боцман. – Джек, Джим, ко мне!

Джеймс спустился с капитанского мостика и направился в сопровождении боцмана и двух матросов на орудийную палубу. Возле одного из орудий, направленного в сторону берега, Билли остановился.

– Ну, что, боцман, покажем дикарям, что такое настоящее современное оружие? – подзадорил помощника Муррэй.

– Всегда готов, сэр, – ухмыльнулся боцман, – сейчас они услышат, как грохочут небеса, и всю оставшуюся жизнь будут трястись от страха!

Матросы, сопровождая каждое движение шутками, быстро подготовили пушку, и через несколько секунд грохот орудийного выстрела оглушил людей. Ядро пролетело над водой, миновало полоску песка и, ломая ветки, затерялось где-то в глубине тропического леса.

– Теперь на острове никого не останется – все разбегутся, – авторитетно заявил боцман.

– Сэр, что это? – вдруг испуганно вскрикнул один из матросов.

Ответ на пушечный выстрел не заставил себя долго ждать. Нечто, оставивляя за собой хвост, состоящий из огня, вылетело из зарослей и начало быстро приближаться к кораблю. Муррэй невольно сравнил летящий предмет с ракетой Конгрива, но как подобное достижение современной цивилизации могло оказаться в руках туземцев?

Ракета, пролетев некоторое расстояние над кромкой плещущих волн, начала задирать нос и перед самым столкновением резко, свечкой, ушла вверх. Она бы и вовсе не задела «Сателита», но неудачно зацепилась в полёте за самый край мачтовой реи. Взрыв, похожий на хлопок китайской петарды, приглушённо прозвучал где-то над головой капитана.

– На палубу! – Джеймс бегом бросился к лестнице и в несколько прыжков выбрался наружу. Следом, чертыхаясь, затопали боцман с матросами.

Края свёрнутого на рее паруса полыхали, окрашивая воздух в тёмный и дымный цвет. Несколько продолжавших гореть густых капель, упало на палубу. Капли, казалось, жили своей, отличной от известных законов природы, жизнью. Матросы пытались потушить их водой из вёдер, но маленькие костры от взаимодействия с жидкостью разгорались ещё сильнее.

«Что это? Что это? Греческий огонь!?… Откуда?..» – заметались в голове Муррэя рождённые мысленным хаосом вопросы.

– Матросы! – закричал Джеймс. – На мачты! Рубите парус! Несите скорее топоры, вода здесь бесполезна!

***

– Просыпайся! Просыпайся! – кто-то сильно тряс меня за плечо, пытаясь разбудить. Неужели я вечером не закрыл входные двери, и ко мне в гости пожаловала одна из моих подружек?

– Встаю, – я попытался недовольно отмахнуться рукой, однако меня не оставили в покое неведомые мучители. В конце концов, я с большим трудом, очень раздражённый, открыл глаза. И тут же вздрогнул. Вместо нежного девичьего лица я увидел перед собой свирепую, раскрашенную чёрной и красной краской физиономию, которая не могла принадлежать никому из моих знакомых. Просто я пока что ещё не завёл себе приятелей на том свете. Но кто это? Макоа? Макоа! Господи, только не это!