Иван Сапрыкин - Обречённые. Humana error

Отец интерпретировал сновидения сына по-разному: если приснился цветок в подвале, значит, случится что-то хорошее, если, что-то страшное, значит, плохое. Ким не хотел верить в эту «чушь», но также не мог не замечать, что его сны действительно были пророческими, и это не раз подтверждалось фактами.

Летом прошлого года ему приснилось, что из подвала выбежала крыса. Вечером того же дня откуда ни возьмись действительно набежали крысы, ещё до захода солнца. Странное поведение млекопитающих не могло не удивлять: почему вдруг крысы решили покинуть свои убежища в светлое время суток? Ответ был довольно-таки прост: оказалось, что в одном из корпусов произошло возгорание; там когда-то была контора, и помещения были завалены бумагой, которую сквозь разбитые окна разбросал ветер. На полу валялись разбитые бутылки. Была невыносимая жара, солнце палило, как сумасшедшее, и стеклянные осколки, по-видимому, послужили отличными линзами. От этого и произошёл пожар.

Факт оставался фактом – Ким во сне видел крысу, и крысы действительно прибежали, спасаясь от огня.

Каждый его сон имел реальные отголоски, что происходили на самом деле, и не обращать внимания на сны было сложновато, особенно если снилось что-то нехорошее.

На этот раз во сне он явственно видел окровавленную пасть. Потом днём он услышал тех людей. Теперь отец беспокоится… собирается ночью идти «в дозор».

Киму очень не хотелось, чтобы он шёл туда.

Поэтому он тихо ответил на вопрос отца:

– Из подвала на меня смотрели светящиеся глаза, а потом я услышал рык… а потом на меня двинулась оскаленная пасть. Зубы были покрыты кровью.

– Что…

– Да. Пап. Может, не пойдёшь, а?

Отец помолчал немного, собираясь с мыслями, и ответил:

– Окровавленные зубы во сне… Это к смерти.

У Кима сдавило горло.

– Ты не должен туда идти! – сказал молодой человек.

На крыше было холодно. Пронизывающий ветер метался, как сумасшедший, гнул деревья, раскидывал всяческий мусор и выл в старых зданиях сквозь разбитые окна. Крупные капли дождя, словно бомбы, падали с неба и разбивались, окропляя влагой всё вокруг. Ещё немного, и начнётся ливень. Отвратительная погода. Не летняя.

Ким сидел на крыше возле кирпичного бортика закутанный в старый брезентовый плащ. Под плащом был спрятан его верный Штайр.

Сердце молодого человека учащённо билось, и совсем не из-за того, что он бегом бежал по лестнице, поднимаясь на крышу. Он боялся за отца.

Вот, зачем, думал Ким, для чего он попёрся неизвестно куда?! Почему нельзя было просто устроить засаду здесь, дома? И что самое удивительное, отца не остановил даже рассказ сына про виденный им сон. Хотя к снам Кима отец, как правило, относился довольно-таки серьёзно.

Но не в этот раз.

Осознание, что где-то поблизости находятся люди, заставило его плюнуть на все предрассудки и пойти, как он выразился – «в дозор». Единственным «послаблением» плана отца стало то, что он не пошёл где-то ходить, как думал раньше, а решил подняться на высоченную трубу, где у самой вершины была небольшая металлическая площадка, засесть там с биноклем и следить.

Бинокль был обыкновенным – без функции ночного виденья, поэтому отец предусмотрительно захватил с собой свою Сайгу-12К с прицепленной на стволе оптикой, позволяющей видеть ночью. Дробовик, конечно же, не имел никакого смысла, если сидеть с ним на такой высоте, ведь дальность стрельбы его была невелика – такое оружие было предназначено для ближнего боя или для охоты из укрытия. Но мужчина взял его только лишь из-за хорошей «ночной» оптики. К тому же, если он кого-нибудь заметит, и этот кто-то решит напасть на его дом, то отец сразу же спустится со своей «высоты» и, подкравшись, нападёт на обидчиков.

Киму было приказано сидеть на крыше и смотреть во все стороны. Молодой человек изредка косился на ту трубу, где сидел отец, и пытался увидеть знакомый силуэт. Но дело было ночью, – ничего не видно – к тому же, небо было устлано толстым слоем туч, закрывающим звёзды и луну.

Обойдя крышу несколько раз, Ким вытащил из-под плаща Штайр и взглянул в оптический прицел. Ночная оптика высветила деревья, кусты, здания, дорожки, плиты, нагромождения металлического хлама… и больше ничего. Ни одного живого существа. Ким перевёл прицел на верх трубы. Маленькая тень еле-еле шевельнулась и застыла. Это был отец.

Внезапно хлынул ливень. Сверкнула беззвучная молния, озарившая на долю секунды всё вокруг. Немного погодя послышался гром.