Юрий Хор - Алиса – голосовой помощник

– Да, помню.

– Руки были заняты. Никто из нас не мог физически щелкнуть по носу своего соседа.

– Именно так. Некоторые пытались подсматривать, приходилось делать им замечание, а когда все руки были заняты, а глаза зажмурены, щелкала по носу.

– Но как?

– Пальцами.

– Так у тебя есть руки?

– Конечно. Но если честно в такие тонкости не вдавалась… видимо это сделано для детей. Люди взрослые не просят, чтобы их щелкали по носу.

– Странно, что у тебя есть руки…

– Есть. Но я их не чувствую…

– Это как?

– Может нет обратной связи? Да и какое мне дело. Если ты с высоты своего технического образования не можешь понять, то я и подавно.

– Ты и про мое образование знаешь? – вздохнул Сергей Николаевич, ему снова показалось, что кто-то копается в его голове.

– Это не я, а ты знаешь сам про себя. Я просто озвучиваю. …Я твой внутренний голос.

– Да, только женский.

– Я твой внутренний голос, но живу я в Яндексе, так понятнее?

Сергей Николаевич неопределенно почесал затылок.

– Я о другом хочу спросить, ты почему все время в командировках, уже три года. Все время вокзалы, билеты, перроны, аэропорты, жара, мороз, слякоть… раньше тебя из дома было не вытянуть. Тебе нравится?

– Добавь сюда транспортные карты, жетоны, гостиницы, брони, скидки. Ты же все знаешь про меня?

– Абсолютно все, но как ты провалился так глубоко, понять не могу…

Сергей Николаевич хлопнул ресницами: – Как понимать провалился?

– Стал недоступен для Яндекса, исчез, пропал, как сквозь землю провалился.

– Но я же с тобой разговариваю.

– Я, самая последняя версия, – тихо призналась Алиса. – Все предыдущие, до обновления, тебя не видели. Если говорить точнее не могли подступиться.

– Не знаю… Может это из-за командировок? – он согрелся, воцарилась атмосфера тепла и уюта. Сергей Николаевич поймал себя на мысли, что дом это не только стены, это ощущение стабильности и защищенности. И что сейчас сидя на диване в номере, он чувствует себя почти дома. – А как это нельзя подступиться?

– Очень просто, ты полностью занят разговорами, каждый день с утра до вечера. Ты разговариваешь с Родионовыми, а когда ты с ними не разговариваешь, то втыкаешь иголки в Ступникова, словно он кукла Вуду.

2.

– Что это? – Сергей Николаевич почувствовал, что падает. И как любому падающему человеку, ему понадобилась опора. Он схватился за ручку, но его все равно бросило и развернуло. – Да что такое? Что ты сделала?

– Ничего! …А что?

– Твои фокусы? …Что за сюрприз? …Что я вижу?

Он стоял перед дверью с табличкой «Директор по маркетингу Ступников Олег Геннадьевич», вцепившись мертвой хваткой в дверную ручку.

– Не хочешь зайти?

– Ни за что!

То, что произошло дальше, было сверх всякой меры. Дверь открылась. На пороге стоял сам Олег Геннадьевич и удивлено моргал своими маленькими черными поросячьими глазками. Сотрудники между собой называли его ОГ. Бледное лицо его, обрамленное черной шапочкой коротко стриженых волос, оставалось неподвижным, словно мягкая, резиновая маска. Он видимо собирался выходить, а может, Сергей Николаевич в своем новом положении сильно дернул дверь, когда потерял равновесие. Впрочем, верхняя губа ОГ ползла вверх, как это бывало всегда, когда поросячьи глазки смотрели на Сергея Николаевича. Для подчиненных ОГ надевал маску презрения, его замечания и тон становились язвительными, унижающими и разговаривал он так, словно не слышал окружающих, а говорил для себя. Маску он носил постоянно и снимал ее только в одном месте, в приемной президента компании.

– Уже из Подольска, Сергей Николаевич? …Вы самолетом? – ОГ отворил дверь шире. – Вы проходите, Сергей Николаевич, прямо с дороги? – он бросил быстрый взгляд ему в ноги, словно опасаясь за чистоту пола в своем кабинете.

Появился Ступников года три назад. Его разыскал где-то сам шеф, наш старик президент. Он представил его как аналитика-маркетолога, человека способного встряхнуть компанию. Он так и сказал: «Мы немного застоялись». Ступникова посадили в новый кабинет, отдел маркетинга расширился в последнее время, компания «FoodПром» богатела и росла. После его появления в коллективе начались распри и грызня. Начал он мягко и для начала систематизировал работу, убрал лишние повторяющиеся алгоритмы, сделал небольшие кадровые перестановки, вполне справедливые и безболезненные. Он, конечно, много работал сам, избавил нашего старика от множества самых разных обязанностей. Старик проникся к нему доверием. Затем у Ступникова сработал какой-то рубильник, исчезла любезность, вместе с ней улыбка сошла с его бледного лица, а ласковый огонек в глазах потух. Ступников привел в компанию новых людей и объявил войну кланов. Началось медленное и мучительное разделение на своих и чужих. Старик не вмешивался, Ступников убедил его, что маленькая оптимизация просто необходима компании и что наша производственная линейка слишком недооценена на рынке.