Игорь Минаков - В мирах любви

– Да… я помню… – словно во сне, произнес Борис.

Он хотел спросить, где же Луна, но уже сам увидел ее. Вернее – испещренную кратерами серебристую громаду, выдвигающуюся справа, из-за края переборки, ограничивающей прозрачную стену обсерватории.

– Хотите взглянуть на земную поверхность при максимальном увеличении, пока Луна не скрыла ее от нас? – спросил Лао.

– Да, конечно…

Инженер-астроном подошел к самому большому телескопу. Принялся щелкать какими-то рычажками. Труба телескопа бесшумно развернулась, уставясь объективом на Землю. Приват-доцент шагнул к ней, но, к своему удивлению, не обнаружил окуляра.

– Не торопитесь, – предупредил его Лао. – Мы не пользуемся окулярами – это неудобно. Да и зоркость сотворенного природой ока оставляет желать лучшего… Смотрите сюда…

Он указал на белый круг на противоположной прозрачной стене переборке. Борис увидел на нем изображение земного полумесяца. Инженер-астроном продолжал щелкать рычажками. Изображение становилось все более четким и укрупненным. Вскоре полумесяц уже не помещался на белом круге. Оба астронома видели только часть полумесяца, точнее – земного шара, располовиненного лунной тенью. На самой границе света и тьмы раскинулся большой город. Приват-доцент Беляев с замиранием сердца узнал Петербург. Изображение увеличилось снова, и он увидел Университетскую набережную, сфинксов, отбрасывающих длинные тени на ледяную броню, которой покрылась Нева, и множество людей вдоль парапета, вглядывающихся в вышину. Борису почудилось, что они смотрят прямо на него.

– Они наблюдают солнечное затмение, – пояснил Лао, разумеется уловивший мысли землянина.

– Да-да, я понимаю… – рассеянно отозвался Борис.

Он пристально вглядывался в женские фигурки, коих было немало, среди наблюдателей. Лиц разглядеть не удавалось, видимо, большой телескоп достиг предела своих возможностей, но приват-доценту Беляеву показалось, что он узнает шапочку из меха куницы, которую сам же и покупал Ане. Борис едва не бросился к магическому кругу, вдруг приблизившему столь легкомысленно покинутый им мир, но серое, расплывчатое нечто заслонило и стройную женщину в куньей шапочке, и набережную, и зловещие тени сфинксов, и саму Землю, от которой столь стремительно удалялся недавний ее обитатель.

– Луна! – торжественно, словно на приеме, объявил инженер-астроном.

Изображение погасло. Вновь появился белый круг. Приват-доцент нехотя обернулся к окну. За ним проплывал мрачный, дикий мир. Острые пики гор выглядели такими близкими, что казалось, вот-вот разорвут каменными клыками тонкую обшивку этеронефа. Тени в глубоких котловинах кратеров перемещались справа налево, словно Луна мириадами недобрых глаз следила за пролетающим над нею крохотным кораблем.

– Обратите внимание, Борис Аркадьевич, – сказал Лао. – Вы первый из людей имеете честь наблюдать обратную сторону вашего спутника Земли.

– Чрезвычайно польщен, – откликнулся Борис, думая о своем.

– Обратите внимание, – продолжал инженер-астроном, словно не чувствуя перемены настроения землянина. – Обратная сторона кратерирована гораздо сильнее видимой. На ней отсутствуют обширные лавовые равнины, именуемые морями… Полагаю, объясняется это тем, что обратная сторона принимала на себя больше метеоритных ударов из внешнего пространства…

– Простите, Лао, – вдруг перебил его приват-доцент, – я что-то не расположен сейчас беседовать об астрономии.

– Я знаю, Борис Аркадьевич, – сказал инженер-астроном, – но надеялся отвлечь вас от невеселых размышлений… Я очень хорошо понимаю вас… Думаете, нам было легко покидать Шэол? А ведь мы отправлялись почти на год по земному летоисчислению… А по нашему – на два.

– Вы ведь улетали открыто, – возразил Борис. – Вам не приходилось лгать близким людям.

– В этом вы правы, – согласился Лао. – Мне нечего сказать вам в утешение, кроме того, что за то знание, что теперь открыто перед вами, многие ваши коллеги, не задумываясь, пожертвовали бы жизнью…

– Я бы – тоже, мой дорогой Лао! – искренне ответил землянин. – Поверьте, я понимаю, что удостоился неслыханной чести… но… Страшно, что не справлюсь.

– Справитесь, Борис Аркадьевич, – произнес инженер-астроном с улыбкой. – До сих пор вы держались молодцом…

– Буду стараться.

– Вот и отлично.

Изрытая воронками метеоритной бомбардировки, лунная поверхность вдруг отдалилась, провалившись в усеянную алмазными зернами тьму. Ослепительно-белый диск Солнца, окруженный космами протуберанцев, завис посреди видимого сквозь прозрачную стену пространства. Борис отшатнулся, заслоняя рукою глаза. Лао охнул, бросился к стене, рванул шнур, свисающий из-под подволока. Сверху с шелестом опустилась почти непрозрачная штора.