Иван Панин - Душа и краски

Босиком я отправилась на второй этаж, ощущая ступнями деревянную поверхность ступенек. Снова взглянула на знакомые работы и снова очутилась между двух комнат. Двери были открыты, за ними виднелась старая мебель. Я вошла в одну из комнат, внутри никого не было, а у окна стоял мольберт, накрытый куском светло-серой ткани. Рядом в углу стоял письменный стол, на котором в творческом хаосе разместились кисти, краски и другие художественные инструменты. В другой части помещения стояла небрежно заправленная кровать, на которой лежали две белые подушки и синий плед. Рядом стояла тумба, на которой лежала палитра, усыпанная каплями масленой краски. А за спиной у меня находились три бирюзовые дверцы, это был большой шкаф.

На окне висели легкие белые занавески и бежевые шторы, сквозь них проникал солнечный свет, виднелись ветви деревьев, которые трепал легкий ветер. Я подошла к окну и увидела старую яблоню, за которой скрывалась небольшая беседка с деревянной крышей. Рядом с ней росла вишня, а левее расположилось еще одно строение, у которого были полупрозрачные стены, за которыми что-то зеленело.

Вдруг деревянные доски пола заскрипели в соседней спальне, я отправилась на этот недолгий звук. Это проснулась Лила, которая стояла у такого же окна, как и то, у которого секунды назад стояла я. Даже занавески были такими же.

– Доброе утро, – сказала она мне еще сонным голосом.

– Доброе утро, – ответила я.

Стены и пол в ее комнате тоже были деревянными, только обстановка немного отличалась. Кровать стояла по-другому и была уже, перед ней был стол, тоже заваленный приспособлениями для рисования. А в другом углу стоял небольшой шкаф, одна из створок которого была приоткрыта. Внутри висел приличный гардероб, десятки вешалок с платьями и юбками.

Я подошла к окну и увидела за занавесками деревянный забор, за которым стоял двухэтажный дом с серой крышей. Рядом с ним росли деревья, как и перед забором. А под окном разместились кусты с еще нераскрывшимися бутонами и небольшой уличный душ, сделанный из досок и старых дверей. Мне стало интересно, захотелось увидеть вблизи все то, что находилось снаружи.

– Так как ты попала в мой фургон? – неожиданно спросила Лила.

Этот вопрос заставил меня вспомнить минувшие события, слова и образы наполнили мою голову, пытаясь сложиться в целое. Я вспомнила картины, город и фургон с коробками.

– Я заметила внутри картины…. – сказала я.

– Ты это про картины, которые на коробках лежали? – уточнила Лила.

– Да, но было слишком темно.

– Если хочешь, можешь посмотреть на них? Они до сих пор в фургоне, – произнесла она, надев легкий халат.

– Конечно, – коротко ответила я.

Мы спустились по лестнице на первый этаж и вышли наружу, надев на ноги садовую обувь, короткие резиновые ботинки. Мне в них было немного непривычно, они мне были немного велики. Держась за перила, я преодолела ступеньки и оказалась перед фургоном, который впервые увидела спереди. Вид у него был помятый, левая фара треснула, а бампер держался на ржавой проволоке.

Лила открыла фургон и залезла внутрь, а я подошла к знакомым дверцам и заглянула внутрь. Мне было видно, как хозяйка фургона двигает коробки и перекладывает полотна. Она явно что-то искала, искала сверток, который передали для ее бабушки. Он лежал с другой стороны меж коробок, Лила не сразу его заметила.

– Поможешь мне отнести кое-что в дом? – спросила она.

– Хорошо.

– Держи, – сказала Лила, протягивая мне найденный сверток и одну из картин.

Сама же она несла в руках четыре полотна, в каждой руке по две, так чтобы соприкасались только задние стороны. Мне же досталось самое крупное произведение из всех, на нем была изображена река в пасмурную погоду. Серые тучи, листва, которую треплет ветер, рябь на поверхности воды и капли дождя, пронизывающие всю картину.

Мы вошли обратно в дом, сняли обувь и отправились с этим грузом в гостиную. Лила разложила картины, которые несла, на столе, а потом взяла у меня сверток, который был положен на подоконник, а полотна разместились на столе. Теперь мне удалось рассмотреть то, что мне так хотелось увидеть вчера. Рыжий кот на заборе, рыбаки на берегу, яблоки на траве и бабочка, приземлившаяся на книгу.

Мазки и палитра заставили мое сердце биться быстрее, а о том, что я не видела еще эти образы в жизни, я не могла волноваться. Я просто смотрела на сонные зеленые глаза, на трех мужчин с удочками, на плоды, которые ни разу не пробовала, и на крылья, которые украшал их природный узор. Смотрела на насекомое, которое замерло на плоскости холста, не замечая, как снаружи у только начинающих цвести растений кружатся две такие же желтые бабочки.