Людмила Захарова - Кошачий бог

– Что это? – сурово спросила она.

– Я защиту включил. Уж очень ты бойка на расправу, матушка. Разве ты не знаешь, что каждое поколение бьется смертным боем – отстаивает право на собственные ошибки, а опыт родителей им нипочем? Себя вспомни. Юношеский нигилизм, максимализм и так далее.

– Нет у него никаких прав на ошибки! Нет! У вас ничего не выйдет! Не позволю отнимать ребенка от себя.

– Всё?! Можем спокойно поговорить о деле? Ульяна, ты всё увидишь на экране, нас наверняка зафиксировали, если не визуально, то аэрофотосъемка покажет. Это раз. Другой момент, что возможно здесь прокладывают воздушную трассу, срочно надо осмотреться и найти летунов.

– Не летунов, а летчиков… Дальше! Постой, что вы с ними сделаете?

– Ничего, Ульяна, ничего, разведаем обстановку и перебазируемся.

– Как? Как вы перебазируетесь?! В один миг? Как разведаете? Выйдете в светящихся комбинезонах народ пугать? Нам даже не в чем прибиться к оленьему стаду, чтобы нас чукчи нашли. Там все без паспортов живут, никто их не считал…

– Поэтому именно ты смотришь на экран и даешь оценку и одобрение на пристальное изучение нового поселения, а Виктор учится хладнокровию. Прокричится от восторга, потом будет серьезным мальчиком. Кто болен небом, тот неизлечим, Уля. Парень мужает и это замечательно!

– Командир, жду приказаний, – вмешался Первуша.

– На взлет, малыш, полет разрешаю.

– Мамчик, так что? Я лечу?

Ульяна только отмахнулась, ушла в дом, чтобы парни не увидели слез.

Напоминалки быстро привели ее в порядок, она вернулась в каюту Главного, сосредоточенно вглядывалась в кадры высотной съемки. В ста километрах от базы шла значительная полоса вырубленного леса, как грибы повырастали прямоугольники поселений. Они спокойно жили в иллюзии, что непроходимая тайга вокруг защищает их.

– Командир, захожу на второй квадрат, здесь слишком людно.

– Первый, возьми Север в обработку.

– Есть, командир. Северо-восток.

– Да, пройди вдоль рек, что там? Покрупнее покажи нам…

– Есть. Исполняю.

Главный с ИРкой и ИРумом анализировали данные, Ульяна отстранилась от экрана, смотрела на спину командира. «Сколько лет к нему никто не прикасался», – подумалось ей. Сквозь тонкий летний комбинезон обозначились позвонки, она провела указательным пальцем по линии позвоночника. Мужчина не обернулся, не заметил. Истукан.

– Были бы у нас беспилотники, мы бы не рисковали подниматься средь бела дня, – сказал Чудик, – развернувшись к ней. – Они снижаются, будем держать совет, не уходи, хоть тебе уже и стало скучно.

– Да не скушно мне… тоскливо, совсем не у дел становлюсь.

– Разумеется, тревожно. Внимательно просмотрим, как люди одеты, где это можно взять, где эти документы берутся. И будем расставаться.

– Вот так просто и навсегда?

– Тебе интуиция подскажет вектор движения, ты хорошо воспринимала обучение, молодец.

– Научишь меня своей защите? Чтобы никто ухватить не мог?

– Это обязательно. Включаешь электростатик, все будут просто отскакивать.

– Где мне его включать?

– В костюме есть такая функция, ты только подумай об этом, автоматически сработает непробиваемость, маскировка под окружающий фон или усиленная подсветка, если потеряешься. Машина разведлета обычных комбинезонов не производит.

– Знаешь, Чудик, на что наши костюмы похожи? На американское исподнее трико, причем военное. Кто увидит, сразу донос напишет.

– Возможно, но мы же «одежку» найдем, «исподнее» скроем.

– А что со складом? Куда шинельки-мешки штампованные денете?

– Лишнее сбросим там, где взяли, а здесь всё притопится, смоет следы.

– А зверье куда денем?

– Домашних с собой заберешь, дикие сами уйдут.

– Чудик! А у меня будет дом?! Ну, чтобы домашних забрать…

– Почему же нет?! Человеку тоже нужны условия, не только животным.

Ульяна покивала головой и вышла из командного пункта встречать сына. Навстречу бежал опьяненный небом Санька, раскинув руки крыльями, жужжа и маневрируя…

– Вылитый папка! – воскликнула она, прижав к себе свое чадушко. – Мы тоже так летали, когда маленькими были…

– Ма-а-ам! А мы скит нашли, осталось только одежду стырить, а еще я «кукурузник» видел, и как он планирует!

– Виктор! Ну, какой «кукурузник»? Откуда? И что значит «стырить»?

– Я точно знаю все модификации, не спорь, мамчик… Мальчишки так кричали, мы же записывали, наблюдали, как они дерутся!

– Значит и ты сразу захотел драться и плохие слова говорить?