Игорь Беляков - Пульс холода

Женщина мылась недолго, но, выйдя из уборной, в кухню не зашла.

«Вроде как на сундук села и не шелохнётся. Остерегается чего-то… Или задумалась? Ну-ка, о чём? Заколку обронила, найти не можешь? Так тебе и надо, растяпа!»

Стряпня спорилась. Приправы и травки ловко сыпались в варево. Через четверть часа заглянул выбритый, оттого помолодевший, мужчина. Голый по пояс, поджарый и жилистый.

– Хозяюшка, а где постираться можно? – Гость зачёсывал спутавшиеся волосы назад, открыв шрам на лбу.

– Найдёшь бадью у колодца, там и постираешься. Только грязь свою в яму возле забора слей…

За окном стемнело. Старуха зажгла лампаду, потом, охая, слазила в погреб за сметаной. А когда по кухне разлился густой аромат, хозяйка зачерпнула суп треснувшей поварёшкой и порадовалась за вкус. Не забыла искусство поварское!

Застелив стол узорной скатертью, старуха расставила и наполнила плошки, затем достала с хлипких полок ворох разноцветных склянок. Придирчиво осмотрела каждую и накапала в одну тарелку синей воды, в другую – лазурной.

«Вот и всё, можно трапезничать! Осталось кликнуть гостей и усадить каждого на своё место…»

…

– Хватит, хватит! Дальше не пущу, – Лаэлин, похоже, пришлось сильно постараться, чтобы высвободить руку. Она тёрла кулак и усмехалась. – А ты прыткий!

– Что вы со мной сделали? – ёрзая на враз ставшей неудобной скамье, я прислушивался к внутренним ощущениям, и никак не мог в них разобраться. Но я явно перешёл на новый уровень: научился считывать с людей!

– Поживёшь – увидишь… – старуха снова ощерилась жуткой улыбкой. – Я должок вернула, и хватит. Чтобы духу вашего с утра тут не было!

– Не будь твоей идиотской прогулки по лесам, мы бы доплыли одним кораблём, и нас встретили!

– Зато Ригу с окрестностями посмотрели, – я старался отвечать спокойно, но это бесило друга ещё сильнее.

– Насладился просмотром? Теперь наслаждайся прелестями портовой гостиницы! – Необычайно раздражённый Плут хлопнул дверью своего номера, от такого обращения всхлипнувшей и согнувшейся пополам. После вынужденного безделья на корабле друг явно стремился на бал. Ну, по крайней мере, на танцы. С девушками.

Вздохнув с облегчением (уж больно надоело его нытьё), я с минуту повозился с замком, зашёл в номер и задвинул засов. Наконец-то один! И, главное, никакой качки – на пути в Крепь штормило, не переставая. Наскоро раздевшись и распихав вещи, я встал перед куцым занюханным зеркалом в уборной.

– Перед тем как лезть в глаза – помой руки! – пришлось возмутиться самому себе.

Сделав пять глубоких вдохов, я унял дрожь нетерпения, и уже спокойно принялся за дело. Сняв серые кружочки линз, выполненные по спецзаказу (мне даже не сказали, кто мастер!), я долго и внимательно изучал отражение своих глаз, словно открывая их заново. Да, тот же фиолетовый оттенок!

Никто, запомни, никто не должен знать о цвете твоих глаз! Вот теперь вдалбливаемый с младенчества запрет перестал казаться бессмысленным. Загадка настоящих родителей, не дававшая покоя всё детство, и притупившаяся только в последнее время, снова манила за собой! Только не спеши, не торопись, надо собрать побольше фактов!

Тщательно вымыв линзы – настоящее произведение искусства (не раздражают глаз, можно не снимать неделями), – я снова надел их и вернулся в комнату.

Сев на видавшую виды скрипучую кровать, я аккуратно выложил на обшарпанную табуретку свои сокровища: набор для Ритуала и футляр, куда я складывал найденное, вроде кубика. Заколка тоже была в нём. Невзрачная, без единого украшения, как раз для долгого похода.

Теперь я с сомнением вертел её в руках и спрашивал себя: как всё случилось так просто? Мне ПРОСТО захотелось, чтобы она оказалась на кухонной полке, заставленной всякой всячиной, я ПРОСТО засунул с утра туда свой нос, и ПРОСТО взял. Но умных ответов не находилось, так что я сжал заколку и просто выпил двадцать пять капель…

…

Берег вырастал дюнами из моря и уходил на север.

– Где-то там я его и нашёл…

– Кого?

– Что! Свой счастливый кубик…

Песок, тихо шурша, неторопливо утекал меж пальцев, и рука Игоря погружалась в нагретую дюну снова. Лето, разжав тугую хватку облаков, однодневным цветком распустилось над путниками.

– Тогда тоже был шторм. Погода здесь, конечно… Мы гостям всегда говорили: «Не нравится наша погода – подождите полчаса, она изменится». И что бы за окном ни было, при первой возможности ехали на косу.