Лоуренс Джеймс - Дремлет земля

Сенешаль повернулся. Он уже забыл о присутствии здесь еще одного человека и наполовину пропустил его слова мимо ушей.

— Что? Ах, да. Кажется, я все же расслышал не вполне верно. Мне показалось, он сказал: «Ради всего святого, Монтрезор». Что бы это значило? Странно.

Шум был приглушенным, но тем не менее угрожающим. Толпа была против него. Уже потому, что он носил ненавистную ливрею Мескарла. Каким-то образом просочились слухи, что он — что-то вроде полицейского агента, что он — против барона Мескарла, и что он появился, чтобы освободить всех их. Но Моркин быстро довел до всеобщего сведения, что он на самом деле черный маг и пытается покуситься на самые устои их веры.

Итак, крушение надежд. Грустное, горькое крушение. Их надеждам суждено было на краткое мгновение вспыхнуть, чтобы тут же погаснуть. Многие втайне уже думали, что ничто и никогда уже не изменится. Что они всегда будут жить в лесу, за ними всегда будут охотиться солдаты, и даже крепостные будут настроены против них. Они будут есть желуди и мох, пить гнилую боду и жить в вонючих хижинах. Их дети будут умирать во младенчестве. Летом у них будет першить в горле, зимой будет трескаться кожа на руках.

Свет на мгновение озарил их сумеречный быт, но тут же был погашен. Теперь их гнев был обращен на пришельца. В таком состоянии он не сможет убедить их ни в чем, и раз уж он не сможет сражаться со всеми ними, ему остается один выход.

— Моркин! — воскликнул он и выскочил из полутемной хижины, оставив позади Гвенару. Моркин, ты — трус. Проклятый трус, шелудивая сука, которая ластится тайком к ногам этого скелетика — сына черного Мескарла. Слизывает грязь с его башмаков, а потом выпрашивает свежей человечинки в благодарность за верную службу.

Дальше продолжать не стоило. Крики окружающей толпы заглушили его голос. Кто-то кричал, чтобы он умолк, другие требовали битвы, чтобы Моркин прирезал его. Некоторые даже онемели от изумления. Рэк никогда не походил на человека, который жаждет погибнуть страшной смертью.

Моркин, раздавая оплеухи и затрещины, сумел добиться чего-то вроде тишины, которую каждая глотка готова была нарушить.

— Мне нравятся храбрые люди, но сумасшедших не терплю. Своим безумным поступком ты хочешь убедить людей, что твоя ложь — это правда. Чего ты добиваешься?

— Я хочу, чтобы люди знали, кто ими командует. Подлый предатель, который продал их всех Мескарлу. Человек, который растоптал все их светлые мечты своими грязными ногами. Человек, Моркин, которого я убью ради них.

Снова вокруг воцарился бедлам, и Саймону трудно было услышать даже самого себя.

— Выслушайте меня! Я утверждаю, что Моркин — предатель. Я докажу это тем, что буду драться и убью его. Я ненавижу убийства, но для меня убить этого изменника — все равно что раздавить ногою ядовитого паука. По вашим же правилам, если я одолею его, я стану вашим вождем. Я поведу вас на эту груду дерьма, которая называется замок «Фалькон». Вместе мы разрушим замок и повесим его злобного владельца вверх ногами на городских стенах. Но вначале…

— Вначале ты должен убить меня. Ну, тихо. Тихо!! На стороне Саймона обычай и право. Но это мало ему поможет во время драки. Если он одолеет меня, он станет вашим вождем, вы пойдете за ним и будете выполнять его приказания. Если я виновен в том, в чем он обвиняет меня своими пронзительными воплями, то бог, конечно же, поможет ему. Наверное, он сумеет оторвать меня от земли и забросить на вершину Стендонского шпиля.

Когда хохот утих, все поспешили расположиться так, чтобы лучше видеть сражение. Отверженные образовали неровное кольцо вокруг костра в центре хижин. У многих в руках были факелы, так что арена оказалась хорошо освещенной. В костер подбросили дров, землю получше утоптали. Оба мужчины разделись и остались только в штанах. Саймон сбросил и ботинки, а Моркин предпочел остаться обутым. Обнаженный Моркин выглядел еще более внушительно: грудь его походила на каменную стену, покрытую порослью жестких, курчавых волос. Мускулы перекатывались под кожей. Саймон по сравнению с ним выглядел худеньким юношей.

Когда они готовились к схватке, к Саймону подошла Гвенара.

— Следи за ним внимательно. Он силен и быстр. Обеими руками он действует одинаково хорошо, и не задумывается, чтобы для победы воспользоваться нечестными приемами. Еще я думаю, что он где-то припрятал нож.

— Почему ты мне это говоришь, Гвенара?

Она помолчала, прежде чем ответить.