Фарра Мурр - Точка отсчёта

– Мне – без разницы. Я с тобой целоваться сегодня не собиралась! – отрезала Лена. – о чём вы тут беседуете?

– Думаем, как спасти мир! – заявил со всей серьёзностью Лёва, но Ира, его жена, немедленно парировала:

– Так я вам и поверила. Небось, опять о бабах сплетничали?!

– Что ты? Какие бабы в наши годы? – притворно возмутился Миша.

– Анжела, ты слышала?

– Пусик, это вы с меня обсуждали? – притворно возмутилась красотка в золотом купальнике.

– Радость моя, Какая же ты баба? Ты – выставочный экземпляр! – ответил Михаил, схватил в охапку Анжелу и, невзирая на возмущённые крики, плюхнулся с ней в бассейн. Лена с Ирой бросились в стороны, чтобы их не окатило волной. Барахтанье в бассейне немного отвлекло от грустных мыслей, тем более что нам была представлена дивное зрелище – купальник Анжелы не выдержал натиска Миши и лопнул по швам прямо на наших глазах.

– Ой, мамочки! – взвизгнула Анжелика, пытаясь прикрыть укромные места ладошками, но силиконовые груди упрямо всплывали вверх. После секундной паузы, Миша поспешил на помощь и помог девушке выбраться из бассейна, заслоняя собой женское тело. Девчонки тоже не растерялись – мигом догадались снабдить её пляжным полотенцем, после чего она, под наши одобрительные возгласы, спешно ретировалась в коттедж. Сам Миша, как ни в чём не бывало, вернулся к нам, и, налив себе коньячку, обратился к Косте:

– Слушай, дорогой, что ты собираешься делать с этой информацией?

– Сам не знаю. Надо ещё перепроверить, уточнить. Потом, наверное, надо сделать сообщение.

– Костян, ты можешь немного подождать со твоим сообщением немного. Дай мне приблизительно месяц.

– Зачем?

– Ты же сам говоришь, что нужно перепроверить. Вот я по своим каналам этим и займусь. А уже потом, сообщим миру. Я тебе скажу когда. Договорились?

– Пожалуй, да. Месяцем больше, месяцем меньше – какая разница.

– Не скажи! – вмешалась в разговор вернувшаяся Лена. – В моей работе учёт даже на дни идёт, не что, что месяц. Вот, например, чтобы сюда приехать мне трём женщинам пришлось раздвигать.

– Что… раздвигать? – удивлённо прошептала Ира.

– Циклы, циклы раздвигать!

– А что, так можно?

– Ира, ты что? Ладно бы твой Лев такое спрашивал, но ты же женщина.

– И что? Не забывай, я всего лишь экономист. У нас, как раз, ничего раздвигать нельзя. Всё должно сходиться, тютелька в тютельку. А как это можно?

– С помощью гормонов, конечно.

– То есть, можно запрограммировать приход… женских дел?

– Именно.

– Слушай, вот здорово! В таком случае… – возбуждённо зашептала Ира, но Лена оборвала её:

– Потом, Ирка, потом. Сейчас меня больше интересует, о ком наши ребята болтают.

– Да мы не об этом.

– Так о чём?! – хором спросили Ира и Леной. Мы молча переглянулись. Миша взял инициативу на себя:

– Им можно. Они свои. Только, чур, девчонки, Анжеле ни слова. Я её плохо знаю.

– А мы и подавно, – улыбнулся Лёва, – ведь нам известна только внешняя оболочка, а что там, в глубине, знает только Михаил.

– Я тебе сейчас позавидую! – погрозила кулачком Ира.

– Я чисто теоретически! – шутливо запросил пощады Лев, и обратился к Косте: – Давай, рассказывай, а то меня сейчас разберут на запчасти.

Константин вновь пересказал результаты наблюдений и свои выводы. Никто в ответ не проронил ни слова. Тягостная тишина нарушалась лишь слабым шипением волн, с упоением облизывавших прибрежную гальку.

– Жесть! Получается, и полвека не проживу… Лёва, поехали домой, – пробормотала Ира.

– Ириш, не хорони себя раньше времени. Мы что-нибудь обязательно придумаем. – попытался успокоить Миша, но она только махнула рукой на прощанье.

– Мда-а-а. Пожалуй, и нам пора. До встречи ребята, – сказала Лена, на удивление спокойным тоном, и молча, не оглядываясь, побрела к дому. Мне ничего не оставалось, как последовать за женой.

– Созвон? И не забудьте, через месяц у Маши, – напомнил я, на всякий случай.

– У Маши? – недоумённо переспросил Костя.

– Ты забыл? Через четыре недели – годовщина со дня смерти Наума.

– Ах, да, конечно. Обязательно.

– Замётано. Вот тогда и решим, как быть дальше! – решительным, командным тоном заявил Михаил и вскочил на ноги. Люди в строгих костюмах двинулись за ним.