Колин Уилсон - Убийцы (Мир пауков - 6)

1 "Смятения философов", "Зерцало алхимии", "Оккультная философия", "Золотое руно" (лат.)

- Герметика - это что?

- Магические учения, названные по имени легендарного основателя магии, Гермеса Трисмегиста - Трижды Великого Гермеса.

Он потянулся к полке и выдвинул, с некоторым усилием, большущий том, обитый черной кожей (Найл улучил момент прочесть название: "Энциклопедия герметики и алхимические сигилы", прежде чем фолиант лег на один из столов, стоящих на каждом из углов шестиугольной галереи). Углы у книги были неразрезаны, бумага ручной выделки - толстая, нелощеная. Старец четко знал, где что искать; он быстро нашел страницу ближе к концу фолианта.

- Я думаю, вот то, что ты ищешь.

Символ, на который он поместил палец, был безошибочно тот же, что и на кулоне, разве что форма чуть отличалась:

Найл живо, с интересом нагнулся над страницей, затем поднял глаза, кисло сморщившись от разочарования:

- Это что, на чужом языке?

- На немецком.

- А что означает "rache"?

- Месть. Из текста следует, что это сигал, берущий начало в тринадцатом веке, и означает "отмщение". Нижняя часть представляет крылья хищной птицы. Верхняя часть- рога "der Teufel", дьявола. Хищная птица на крыльях несется к своей добыче, неся на себе страшную месть.

Разглядывая изображение, Найл почувствовал неуютный холод в темени, словно кто-то плеснул на голову холодной воды; ощущение чем-то напоминало ожидание опасности. Он напряженно изучал символ, словно мог таким образом выведать его зловещую тайну.

- Здесь говорится, насколько широко был распространен этот символ?

- Нет, но ответ почти однозначный. Этот символ был известен лишь изучающим герметику.

- Тогда как, по-твоему, могли про него проведать убийцы Скорбо?

- На это я ответить не могу, - он вернул книгу на полку. - Может, они и вправду изучали магию.

Идя за старцем обратно к лифту, Найл испытывал гневливое отчаяние. Казалось нелепым, находясь в окружении такой уймы знания, теряться при ответе на один незамысловатый вопрос.

- И зачем изучать магию?

- Потому что она гораздо древнее естествознания.

- Да, но... но ведь это, наверное, одно и то же, что суеверие?

- Так многие считали в девятнадцатом и двадцатом веке. А в двадцать первом антропологи пришли к иному выводу. Они изучали примитивные племена и сделали вывод, что некоторые из них добиваются реального воплощения определенных магических обрядов - вызывают дождь, например.

Найл покачал головой.

- Ты этому веришь? Старец виновато улыбнулся:

- Ни да, ни нет. Я всего лишь машина. А вот Торвйльд Стииг был рационалистом, и верить в это отказывался.

Когда вошли в лифт, Найл произнес:

- А как она, магия, действует?

- Все примитивные народы говорят одно и то же: магия действует с помощью духов.

- Но ведь духов не бывает, разве не так? Старец улыбнулся.

- Торвальд Стииг, безусловно, считал именно так.

На спуске почему-то опять затошнило, жар поднимался волнами как бы из самого желудка. Найл отогнул от стены откидное сиденье и опустился на него.

- Тебе нехорошо?

- Устал просто, - Найл закрыл глаза и прислонился головой к стене. Один из убийц Скорбо ударил меня силой воли, как паук.

- Хотя по виду он был человек? Найл унял в себе глухое раздражение.

- Разумеется.

- Понятно, - временами, вот например сейчас, становилось заметно, что старик - машина: он нечувствителен к человеческому удивлению. - Если так, то я могу предложить кое-что полезное.

Лифт, скорготнув, остановился. Когда выходили наружу, старец вежливо придержал дверцу для женщины средних лет, в твидовой юбке; проходя, та натянуто улыбнулась. Реагируя на деловую тишину вокруг, Найл невольно понизил голос:

- Что именно? Прежде чем заговорить, старец дождался, пока они выйдут из кабины окончательно.

- Если ум у тебя находился в контакте с умом убийцы, есть определенная возможность узнать, кто он такой.

- Как?

- Всякое событие неминуемо влечет следствие - это один из основополагающих научных принципов. Причем это относится одновременно к событиям и в физическом, и в умственном плане.

Найл недоуменно повел Головой из стороны в сторону.

- Но как можно увидеть умственное последствие...

В темени опять кольнуло, на этот раз, правда, от приятного волнения. Нечто сродни чувству, которое возникает всякий раз по приближении к башне; волнение ребенка, заслышавшего слова: "Как-то раз на белом свете...".

Найла, очевидно, выдало выражение лица.

- Не обнадеживайся сверх меры, - сказал старец. - Искусство самоотражения трудное и опасное. Но рано или поздно тебе придется постигать его. Пойдем.