Ник Перумов - Молли Блэкуотер. Остров Крови

– Оставьте девочку и уходите, – с трудом выговорил Сомерсет. – Уходите. Враг моего врага далеко не всегда мой друг, но…

– Какой же он вам враг-то был? – каркнула старая колдунья. – Это у вас как в семье бывает, муж с женой поругались, а жена горшки да плошки переколотила.

– Неважно, кто он нам, – вступил лорд Перегрин Кавендиш, он же герцог Девоншир. – Это аномалия, вот и всё. Аномалии непредсказуемы. Мы повторяем: уходите, вы все. Вы, Джонатан, поступайте как считаете нужным, у нас сейчас проблемы поважнее ваших. Хотя на вашем месте я бы отправился в длительное морское путешествие. «Виктория Регия» через три дня отплывёт в Бхарат. Тёплые моря, тропики, пальмы и все удовольствия. А мы уж тут сами как-нибудь разберёмся.

Лорд Спенсер заскрипел зубами, но сказать ему ничего не дала Анея Вольховна.

– Никого мы вам не оставим, kasatiki, даже и не думайте. Ну, хочешь силушкой со мной померяться? Давай выходи на честный бой!

– Может, ещё и голову самому себе отрезать? – невозмутимо возразил лорд Перегрин. – Вам всё равно не уйти.

– Тогда она выпустит его снова, – жутковато осклабилась правнучка Полоза. – И тут уж никакие ухищрения ваши его не сдержат. Ну, попробовать хотите, господа?

Господа молчали.

– Так мы пойдём, значит, – суховато и деловито сказала Анея Вольховна, глядя на них своими бельмами. – И, джентльмены, я бы границу-то провела. По южному краю наших гор. И не нарушала б её. Ведь слово джентльмена – это слово джентльмена, не так ли? И то, что «джентльмен к югу от Карн Дреда не отвечает за джентльмена к северу от него же» – это ведь выдумки и враки?

Её, похоже, не слушали.

– Оставьте девочку и уходите.

Анея Вольховна пожала плечами.

– Неразумные вы. Дар вам зачем даден? Чтобы хранить, помогать, беречь. А вы с ним что сделали?

Ей никто не ответил.

Она вновь пожала плечами, нагнулась низко, так, что скрылось лицо.

А когда разогнулась, прямо в глаза лордам и пэрам глянуло уже не человеческое существо. Истинный страж Костяного Предела, в своём истинном виде, не маскирующийся пусть даже и под страшную, но всё-таки старуху.

Существо без определённых черт. Лордов не испугаешь каким-нибудь скалящимся черепом или обнажившимися костями. Пробирало не это – а прикрывшаяся истинная суть смерти и того, что могло ждать за нею.

Бескрайние серые пространства мучений. Растворение, растягивание, истончение, исчезновение. Угасание, ужас последних искр сознания.

Нетопырь надвигался чёрной пустотой, отсутствием всего, даже мрака; а здесь под истлевшими коричневыми одеяниями клубился белёсый туман, и в нём неизбежно утонуло бы и погасло всё – память, сознание, личность. Смерть вдруг предстала не единым мигом, но страшным, на века растянувшимся исчезновением, чудовищной пыткой.

Пэры попятились. Не растерялись только двое из них, всё тот же маркиз Дорсет, скомандовавший что-то вроде «атака!» остальным благородным леди и джентльменам, да герцог Бедфорд, с проклятием ринувшийся прямо на старую Анею, да так прытко, что оказался проворнее и Таньши, и Всеслава.

Лорд Спенсер тоже кинулся было, но не успел.

Существо, возникшее на месте Анеи Вольховны, вскинуло руку, защищаясь от стремительного выпада. Белый клинок пропорол коричневые лохмотья, вспыхнул, раскаляясь.

Левая рука Стража (вернее, Стражницы) коснулась герцогского плеча.

Это был не удар, не атака, а именно касание, почти что нежное.

Нежное и со вздохом, словно не хотелось ей до срока забирать не отжившего своё.

Герцог застыл, широко раскрытыми глазами глядя на жуткую маску. Клинок выпал из ослабевшей руки, зазвенел по камням, а мгновение спустя повалился резко и сам Бедфорд.

Остальные отшатнулись. Все, за исключением Сомерсета.

Вскрикнул, видя падающего Бедфорда, и кинулся прямо на Анею.

Смелый человек, он, однако, похоже, просто забыл о существовании оборотней, а те уже успели прийти в себя. Всеславу хватило одного движения, чтобы сбить герцога с ног; а Волка притиснула к земле, распахнув пасть и яростно глядя прямо в глаза.

– Спокойно, kasatiki, уже всё. – Страшный призрак, выходец из потустороннего мира, исчезал. Жутковатая старуха, его сменившая, представала сейчас писаной красавицей. Правда, нож у горла пэра она всё равно держала.

– Давайте разойдёмся, – проговорила она, глядя снизу вверх на застывших лордов, – давайте разойдёмся и перестанем рвать друг другу глотки. Нам не нужен ваш юг; вам нечего делать у нас на севере. Хотите торговать – давайте. Торговать мы всегда рады, когда не в убыток. Отзовите ваш Корпус. Не ройтесь в наших горах. А там видно будет.