Александр Лаптев - Персона нон грата

В кабинет вошли двое. Разговаривать они начали ещё в коридоре.

– Сколько это будет продолжаться? Вчера у вас тело исчезло, сегодня свет погас, а завтра потолок обрушится на голову?

Ответа не было. Доносилось лишь какое-то сопение, означавшее, должно быть, раскаяние.

– Вы установили причину перегрузки сетей? Можете сказать? Или опять скажете – нонсенс?

– Мы ищем, Константин Фёдорович. К утру всё починим. А пока что включили аварийное освещение.

– Аварийное освещение они включили! А до этого вся больница целый час сидела в темноте.

– Тридцать минут.

– Пусть так. Вы знаете – что может случиться за тридцать минут? И почему вообще идет речь о каких-то минутах, когда вы уверяли нас, что аварийное освещение включается автоматически? Так почему, я вас ещё раз спрашиваю, столько времени весь больничный комплекс был без электричества?

Проштрафившийся сотрудник этого не знал. Он виновато сопел и шоркал подошвами.

– Прошу завтра к девяти представить мне полный отчёт. И чтобы там не было ваших «по всей видимости» и «надо думать»! Я не потерплю расхлябанности! Вы меня поняли?

– Да, я всё понял.

– Можете идти.

Оставшись в одиночестве, хозяин кабинета долго ещё издавал разнообразные хрипы, переходил с места на место и что-то бормотал. Потом вдруг сел за стол и склонился над бумагой. Исчеркав лист вдоль и поперёк, уставился на него, затем решительно скомкал и бросил в мусорную корзину. Андрей с интересом наблюдал за его действиями в узкую щель между портьерами. Один раз тот обернулся и пристально посмотрел на штору, за которой стоял Андрей. Но тут же отвернулся, затем поднялся со стула и, щёлкнув выключателем, стремительно вышел из кабинета.

Выдержав небольшую паузу, Андрей отодвинул штору и неловко прыгнул на пол, едва не подвернув ногу. Получить перелом в такой ситуации было бы совсем некстати. Убедившись, что нога в порядке, стал разглядывать пульт с мигающими огоньками. Вскоре он убедился, что перед ним схема сигнализации больничного комплекса. Подошёл ближе, присмотрелся. Так и есть: вот продольный разрез здания, вот подземные этажи, а вот внешнее кольцо; всё вместе охвачено сетью мерцающих пурпурных огней, исполосовано зелёными линиями и сходится в единый узел, расположенный под землей. А вот и система блокирования. Приглядевшись, он увидел сенсор, отключающий систему оповещения. Долго не раздумывая, надавил на него пальцем, и сразу тревожно замигал красным цветом индикатор, загудел, набирая обороты, сигнал тревоги. Андрей отступил в испуге, но было уже поздно. Тогда он стал нажимать на все сенсоры подряд, пока весь пульт не озарился багровым светом. Покончив с автоматикой, двинулся к окну, прихватив по пути металлическое кресло с кожаными подлокотниками. Откинул одной рукой тяжелую портьеру, размахнулся и метнул тяжёлый снаряд в центр стекла. Раздался страшный грохот, осколки посыпались на подоконник; железное кресло, пролетев сквозь двойные стёкла, растворилось в ночи.

Странным образом чередовались обдуманные поступки с нелепыми выходками. Андрей и сам не смог бы объяснить – зачем разбил стекло. Ведь можно было открыть раму обычным порядком, избегнув ненужного шума. Сознание его то затмевалось непроницаемой пеленой, то вдруг озарялось ясным светом, и тогда он мог рассуждать спокойно и взвешенно. Смахнув с подоконника осколки, Андрей разомкнул шпингалеты и распахнул створки наружу. Перегнулся через подоконник. Окно выходило на обратную сторону здания; впереди расстилался пустырь, вдали смутно маячила ограда из высоких стальных прутьев. Андрей ещё раз посмотрел вниз. Но в темноте ничего нельзя было рассмотреть. Быть может, там была клумба с цветами. Он прыгнет на нее и даже не ушибется. А если там бетонные плиты, да ещё какая-нибудь хитроумная ступенька? Малейшей неровности будет достаточно, чтобы подвернуть ногу. Или даже свернуть шею – но это если уж очень сильно повезёт. Андрей поднял голову и увидел тяжёлую портьеру, свисавшую с потолка. Решение созрело мгновенно: он схватил двумя руками нижний край портьеры и с силой дёрнул на себя – плотная ткань всей массой обрушилась ему на голову. Кое-как выпутавшись, опустил один конец за окно, а другой зажал между подоконником и рамой. Потом взялся крепко за портьеру и, оборотившись к окну спиной, лёг животом на подоконник и стал медленно сползать в пустоту. Он уже почти касался ногами земли, когда портьера, не выдержав веса, сорвалась. Лететь было недалеко, и Андрей даже испытал разочарование, что всё так быстро закончилось. Под ногами и в самом деле оказался бетон. Тяжёлая штора бесформенной кучей лежала среди битого стекла. Андрей собрал её в охапку и быстрым шагом пошёл прочь от здания – прямо на частокол из прутьев, выступающих из тьмы подобно копьям сказочных богатырей, охраняющих это совсем не сказочное царство. Не то, чтобы он хотел оставить себе что-нибудь на память об этом приключении – тяжёлая портьера нужна ему была для другого. Когда Андрей приблизился к частоколу, он вполне оценил свою предусмотрительность. Острия имели устрашающий вид, Андрею живо представилась ему картина окровавленного тела, нанизанного на металлический штырь. Но выбора у него не было. Сложив ткань пополам, он прицелился и перебросил половину портьеры на другую сторону. Затем ухватился за холодные стальные прутья, сделал глубокий вдох и резко подтянулся… Он плохо помнил, как оказался на другой стороне. Отпечаталась в памяти отчаянная борьба на самом верху, когда он судорожно цеплялся за трёхгранные острия и всё ждал, что сейчас полетит головой вниз. Потом тело каким-то чудом перевалилось на другую сторону, и он съехал по ворсистой ткани на землю. Твёрдо встал на ноги и не оглядываясь побежал по тротуару, прочь от мрачного заведения. Он вдруг почувствовав животный страх, подумал, что его могут схватить именно теперь, когда он почти уже спасся. Это было бы обиднее всего.