Александр Лаптев: Найти себя

Александр Лаптев

НАЙТИ СЕБЯ

Машина плавно подъехала к обочине и остановилась. Мотор еще работал какое-то время, и Стас сидел, сжимая руками баранку, обвитую разноцветной проволокой, и глядел сквозь переднее стекло на черный асфальт. Снаружи светило яркое солнце, это было видно даже через светофильтры, и казалось, что асфальт дымится; воздух дрожал над его поверхностью, и все предметы на улице, все ее каменные дома и бетонные столбы, деревья и телефонные будки пред-ставлялись ему зыбкими и неустойчивыми, как неустойчиво и зыбко все, что не имеет под собой прочного основания. Стас щелкнул пеpеключателем на приборной доске, и мотор с едва заметным содроганием затих. Улица была пуста. Он вытащил из кармана сигарету и не спеша закурил. Никого! Совсем никого! Ну да - окраина города, середина недели, рабочее время... на то и был расчет. Но такое полное безлюдье казалось неестественным, таилась в этом некая опасность... Салон заполнился голубоватым ароматным дымом, от кото-рого у Стаса начала кружиться голова и в теле разлилась приятная слабость; хотелось вдыхать этот дым всей грудью, больше и больше, закрыть глаза и плыть по волнам удо-вольствия... Сигарета обожгла пальцы, и он ткнул ее в пе-пельницу. Сдул с колен пепел и включил вентиляцию. В голове еще шумело, было легко и тревожно. Тревожно оттого, что ему все-таки придется выйти из машины и заняться тем, ради чего он сюда приехал. Минутное блаженство прошло, и постепенно вернулась ясность мышления. "И чего столько споров вокруг наркотиков?- подумал он.- Если человек не идиот, а большинство людей не идиоты, то..." Вдруг он увидел вдали одинокую фигуру. Высокий старик шел по тротуару в его сторону. И обыкновенный этот старик со светлой тростью, его неспешная походка окончательно успокоили Стаса. Все хорошо. Все нормально. Все как обычно. Это его дурацкое воображение; если чего боишься, так начинаешь всего опа-саться: и дома тогда кажутся неправильными, и солнце блес-тит не так, и самый воздух пахнет подозрительно. Стас вылез из машины, вытащив за собой здоровенную нейлоновую сумку с широким ремнем. Старик был еще далеко, он шел, не поднимая головы. Стас пеpегнулся в салон и включил противо-угонное устройство. Он не прятал его под сиденьем, или в пол, или в дверку, как некоторые. Напротив, выставлял напоказ... пусть смотрят сколько влезет программируемый, с перестраиваемой логикой кристалл, обладающий бессчет-ным количеством комбинаций... Стас немного гордился им. Он сам сконструировал его, сам написал программу кодиро-вания замка, сам прошивал память, сам же устанавливал его в салоне. Зря что ли пять лет изучал он в университете системное программирование... Но это ерунда, в кармане у него лежало кое-что получше - одна штучка, за которую многие отдали бы полжизни. Но, к счастью, немногие об этом знали. Стас захлопнул дверь и, отступив, залюбовался машиной. Вишневый полированный кузов густо сиял под полуденным солнцем. Безукоризненные обтекаемые формы придавали ей упругий вид, и вся она словно пригнулась к земле, изготовив-шись к стремительному броску. Лишиться такой кpасавицы было бы совсем нежелательно. Казалось, старик стоит на месте. Стас закинул сумку на плечо и пошел ему навстречу. Через минуту все тело покры-лось испариной. Ходить в такую жару в плотных черных брюках и в куртке... Пройдя квартал, он перешел на теневую сторону. Жара сразу спала, и глаза уже не так резало. Две женщины в прозрачных платьях, увлеченно беседуя, прошли мимо, даже не заметив его. Вскоре он снова перешел улицу и нырнул в лабиринт старинных многоэтажных домов. Здесь был сквозной проход, неприметный и очень удобный. Он шел в узком высоком коридоpе, где даже в такую жаpу было сумрачно, тихо и прохладно. Попав в тень, он отчетливее почувствовал мокроту тела. И знал ведь, что будет жарко! Но что-то заставляло его каждый раз, отправляясь на дело, надевать все те же черные брюки и куртку. Он и сам не мог этого объяснить. Наверное, суеверие какое-то, дурацкий атавизм, хотя он и не считал себя суеверным. Проходя мимо изъеденных повышенной влажностью грязно-желтых стен, он вспомнил, как три года назад, глубокой ночью, в дождь отпра-вился на свое первое дело и как страшно тогда волновался. Сколько событий за это время прошло, сколько сделано! Теперь то он уж не волнуется... почти не волнуется. Теперь все было просто, почти буднично: приехал, набил сумку день-гами, уехал. И все же.