Владимир Коростелев - Кратолюция. 2.1.1. Флэш Пинтииба |3|

– Есть шанс обмануть исполнителя.

– Не тешь меня надеждой.

Но тут от звуков сбрасываемых деталей скафандров Анушка открыла глаза… Ей стало опять жутко: на нее смотрел агрессивным взглядом мужчина, который избавлялся от скафандра так, будто тот его пожирал… До нее дошел весь ужас, и она кинулась к хирургическому столику, схватив скальпель.

Ранвира глубоко ранило в душу то обличение, которое горело в глазах Анушки, и он заорал:

– А мне, думаешь, это в радость?! Ты спасла меня от безликой и безжалостной системы, теперь моя честь диктует спасти твою жизнь, неважно как…

Девушка крикнула и бросила в руку Ранвира скальпель… Но он увернулся… Но не так… И скальпель попал ему в живот… Анушка от испуга выронила второй схваченный скальпель и подбежала к нему, к скорчившемуся… Но универспех схватил ее за руку:

– Дура.

И силой вырвал с ее руки маленький вживленный наполовину круглый чип, проглотив его… После этого он отшвырнул ее со всей силы левой рукой… Следом вырвал скальпель и швырнул его в дверь…

– Как я сказал, так тому и быть. Это я на грани Цивилизационного Разлома, а не ты. И сидите тут спокойно! И делайте, что говорят! А не стройте из себя героев!

С этими словами он рухнул на спину, еще сохраняя рассудок, но совершенно обессилев… В здании гремели выстрелы, люди кричали и долбили в двери и стены. Команда зачистки уже по звукам бесчинствовала «милосердием» на втором этаже… Анушка вскочила:

– Что же делать? Что же делать? Тебя же сейчас убьют! А…

Она очень тяжело задышала…

– Знаю…

Она подбежала к почти опустевшему от запасов шкафу и взяла сильнейший препарат… Она быстро и с тревогой набрала в шприц раствор и подбежала к Ранвиру… У того глаза были открыты, но его тело совсем обессилело – надо было вовремя сменить капельницу, слишком много ран стягивало его движения…

А Анушка воткнула шприц глубоко в живот, приговаривая скорословно:

– Этот раствор, конечно, для купирования болей, но у него много побочных эффектов. Один из них нам сейчас с тобой пригодится.

Дрона-убийцу действительно удалось обмануть… Если в запечатанной комнате было два человека, то уже был известен один приговоренный. Но если распознается только один, то машина покидает замкнутое пространство безрезультатно. Как только летающий кошмар улетел, ровно через минуту режим тревоги был снят…

Медсестра Анушка уходила и возвращалась.

У парадных дверей госпиталя скинули очередную партию раненых и контуженых. Рук не хватало. Она разносила по палатам медикаменты, пока редкие врачи в слезной мелодии воплей и апокалиптической опере криков пытались стабилизировать положение несчастных…

Но через час она снова вернулась.

Анушка и Ранвир не могли смотреть в глаза друг другу. Редкое безотзывное слияние стыда и приобретенной любви… В такие минуты обычно играет музыка смиренной неловкости.

Да и Ранвир вообще перестал быть похожим на универспеха. Его нижний скафандр («пижама под боевой скафандр») был безнадежно поврежден.

В коридоре третьего этажа было шумно. Некогда было горевать об ушедших. Смерти на Марсе снова превратились в будничное явление. Злые языки навыдумывали, что из-за этого кассумкраты и бежали в свое время к Юпитеру.

– Ты. Э. Ты так и не отдашь мне мое оружие?

– Ну. Его и нету. Я не знаю, где твой меч, там, автомат, щит. Не знаю. А ты уйдешь? – в голосе Анушки блеснула тревога.

– В таком виде? Я даже скафандр не могу надеть. Да и…

– Что? – еще тише спросила она.

– Не без тебя же.

Анушка облегченно выдохнула, ее глаза заиграли:

– Я отойду. Мне надо сдать смену.

Через две минуты, как она ушла, в коридоре все затихло. У Ранвира уже сердце в пятки ушло: неужели за ним…

– Хватит прятаться. Пора встретить смерть, – приободрил себя боец Сатурна.

Он еле-еле застегнул на свою больничную пижаму скафандр и распахнул дверь. К нему мимо ошалевшего и испуганного персонала неспешно двигалось четыре универспеха в закрытых шлемах. Без визора естественно Ранвир не мог распознать их. Хотя походка была знакомой. Они подошли вплотную и сняли камуфляж со стекол шлемов.

– Как же я рад…

– А мы как счастливы тебя найти, командир.

– А кто четвертый, прости, воин, не признаю.

– Меня зовут Мухаммед. Автономная дивизия СОКР-207. Мой отряд на подходе. Я выдвинулся чуть вперед на разведку. Поверьте, Постскриптумы так не разыскивают сейчас, как бросились на Ваши поиски. Тело-то Ваше не нашли.