Филип Дик - Лучший друг Бога

Эд Вудман постучал.

Никакой реакции.

Он повернул ручку. Дверь отворилась. Эд Вудман осторожно отвел ее в сторону, постоял, затем двинулся впереди Ника.

На полу, скрестив ноги, сидел стройный мужчина с небольшой черной бородкой, одетый в дорогой халат.

– Мистер Маршалл? – негромко спросил Эд Вудман.

Стройный темноволосый мужчина поднял свою раздутую шарообразную голову; он разглядывал их, улыбаясь. Но не произносил ни слова.

– С чем это вы играете? – наклонился к нему Эд Вудман. Обернувшись, он сообщил Нику: – Электрический миксер. Он поворачивает его лопасти. – Эд выпрямился. – Джи-5. Примерно в восемь раз выше нас по умственным способностям. Ну, он по крайней мере не страдает.

Подойдя ближе, Ник спросил:

– Вы можете говорить, мистер Маршалл? Можете вы нам что-нибудь сказать? Как вы себя чувствуете?

Маршалл захныкал.

– Вот видишь, – сказал Эд, – у него есть чувства, переживания, даже мысли. Но он не может их выразить. В больницах я видел людей, перенесших удар, когда они не могут говорить, не могут общаться с другими людьми, а только вот так же плачут. Если мы оставим его, с ним ничего не произойдет.

Ник с Эдом вышли из квартиры; дверь за ними захлопнулась.

– Мне бы еще немного таблеток, – пробормотал Ник. – Ты можешь предложить что-нибудь действительно толковое – подходящее для такого случая?

– Гидрохлорид дизепрамина, – отозвался Эд. – Я дам тебе немного своего; у тебя его, как я заметил, нет.

Они добрались до лифта, и Эд нажал на кнопку.

– Лучше мы не будем им говорить, – предложил Эд, пока они поднимались.

– Все равно они скоро узнают, – ответил Ник. – Об этом узнают все. Если это происходит повсюду.

– Мы неподалеку от Таймс-сквер, – сказал Эд. – Может быть, он прощупывает концентрическими кругами; Маршалл получил это прямо сейчас, а вот Новые Люди в Джерси могут и до завтра не отовариться. – Лифт остановился. – Или до следующей недели. Все это, возможно, займет месяцы, а к тому времени Айлд – должно быть, именно он – может что-нибудь придумать.

– А ты хочешь, чтобы он придумал? – спросил Ник, когда они выходили из лифта.

В глазах Эда Вудмана мелькнул огонек.

– Мне…

– Тебе трудно решить, – закончил за него Ник.

– А ты как?

– Меня ничто бы так не обрадовало, – ответил Ник.

Вместе они вернулись в квартиру. Оба молчали: между ними словно выросла стена. Просто больше не о чем было говорить. И двое мужчин понимали это.

– За ними должен быть уход, – сказала Илка Вудман. Она все-таки вытащила из них отчет о состоянии здоровья мистера Маршалла, – Но ведь нас миллиарды – мы можем с этим справиться. Для них должны быть созданы специальные центры, вроде игровых площадок. И дортуары. И питание должно быть организовано.

Чарли молча сидела на кушетке, перебирая складки на юбке. У нее был раздраженный, недоброжелательный вид; Ник не знал, почему – тогда это его, впрочем, и не заботило.

– Если нужно это проделать, – сказал Эд Вудман, – не мог бы он делать это помедленнее? Чтобы мы могли организовать уход? Они же могут изголодаться до смерти или попасть под колеса скибов – ведь они как малые дети.

– Предельная месть, – пробормотал Ник.

– Да, – согласилась Илка. – Но мы не можем оставить их умирать – беспомощных и… – она искала слово, – отсталых.

– Отсталых, – повторил Ник. Да, именно такими они и были – не как дети, а как умственно-отсталые дети. Отсюда и расстройство Маршалла, когда они попытались расспросить его.

И все из-за повреждения мозга. Их мозжечки были повреждены изнутри этой прощупывающей тварью.

Из все еще работавшего телевизора теперь уже раздавался голос ведущего обычной трансляционной сети.

– … Всего двенадцать часов назад знаменитый физик Эймос Айлд, приглашенный Председателем Совета Грэмом на время кризиса в качестве специального советника, предсказал по всей телевизионной сети, что присутствие на корабле Провони какой-либо инопланетной формы жизни полностью исключено – повторяю: полностью исключено. – Впервые Ник уловил в голосе ведущего неподдельный гнев. – Из этого можно заключить, что Председатель Совета доверился… как это говорится? Доверился колоссу на глиняных ногах или что-нибудь вроде того – не знаю. Господи помилуй. – Было видно, как ведущий опустил голову. – Казалось хорошей мыслью – нам, во всяком случае, – навести балтиморскую лазерную установку на дверцу «Динозавра». Теперь, задним числом, мне кажется, это было слишком простое решение. После десяти лет скитаний в космосе Провони вовсе не собирался позволить прикончить себя подобным образом. И с ним был Морго Ран Вилк, как нам сообщили имя или титул инопланетянина. – Отвернувшись от микрофона, ведущий сказал кому-то вне поля зрения камеры: – Впервые в жизни я рад, что я не Новый. – Похоже, он не понимал, что его слышит весь мир, – да его это и не заботило: он продолжал сидеть молча, качая головой и вытирая глаза. Потом он исчез с экрана, и появился другой ведущий – очевидно, его преемник. Вид у него был похоронный.