Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте

Я медленно вернулся к своим инструментам.

– Я помешал твоим Наблюдениям? – спросил Гормон, как будто до него это дошло только что.

– Да, помешал, – мягко сказал я.

– Извини. Тогда начни сначала. Я не будут тебе докучать.

И он одарил меня своей ослепительной кривой улыбкой, полной такого неподдельной искренности, что она затмила собой высокомерие его слов.

Я покрутил ручки, установил контакт с узлами, стал следить за показаниями приборов. Но я не вошел в режим Бдения, потому что чувствовал рядом с собой Гормона и боялся, что, несмотря на обещание не мешать мне, он в самый ответственный момент отвлечет мое внимание.

Наконец я отвернулся от прибора. Гормон стоял на противоположной стороне дороги, подняв голову и вытянув шею, чтобы разглядеть в небе Авлуэлу. Стоило мне повернуться к нему, как он вспомнил о моем присутствии.

– Что-то не так, Наблюдатель?

– Нет. Момент не благоприятен для моей работы. Я подожду.

– Скажи мне, – сказал он, – когда враги Земли действительно прилетят со звезд, твои инструменты сообщат тебе об этом?

– Надеюсь, что сообщат.

– А что будет потом?

– Тогда я оповещу Защитников.

– После чего труд всей твоей жизни завершится?

– Возможно, – ответил я.

– Зачем тогда нужна целая гильдия Наблюдателей? Почему бы не иметь один главный центр? Зачем кучка странствующих Наблюдателей перемещается с места на место?

– Чем больше векторов обнаружения, тем выше вероятность раннего оповещения о вторжении чужаков, – ответил я.

– Тогда отдельный Наблюдатель вполне может включить свои машины и ничего не заметить, если захватчик уже здесь.

– Такое тоже возможно. Поэтому мы и практикуем избыточность.

– Иногда мне кажется, что вы все доводите до крайности, – улыбнулся Гормон. – Ты действительно веришь, что вторжение состоится?

– Да, верю, – сухо ответил я. – Иначе вся моя жизнь была бы напрасной тратой времени.

– Но зачем инопланетянам Земля? Что у нас здесь имеется, кроме остатков древних империй? Как они поступят с несчастным Роумом? С Перрисом? С Джорслемом? Ведь это гибнущие города! Идиоты-принцы! Признай, Наблюдатель, что я прав: вторжение – это миф, и ты четыре раза в день совершаешь бессмысленные действия. Разве не так?

– Наблюдение – мое ремесло и моя наука. Глумление – твое. Каждый из нас обречен на что-то свое, Гормон.

– Прости, – сказал он с насмешливым смирением. – Тогда продолжай наблюдать.

– Я и продолжу.

Рассерженный, я вернулся к ящику с инструментами. Я решил не обращать внимания на любые помехи, какими бы жестокими они ни были. Звезды уже были видны. Я смотрел на мерцающие созвездия, и мой разум автоматически регистрировал великое множество миров. Давайте наблюдать, подумал я. Будем бдительны, несмотря на любых насмешников.

Я вошел в состояние полного Бдения.

Я вцепился в рукоятки приборов, впуская в себя волну энергии, и забросил свой разум на небеса в поиске враждебных существ. Какой экстаз! Какое невероятное великолепие!

Я, который никогда не покидал эту маленькую планету, странствовал теперь по черным пространствам пустоты, скользил от звезды к горящей звезде, видел планеты, вращающиеся, словно волчки. Я путешествовал по космосу, и на меня смотрели бесчисленные лица – какие-то без глаз, какие-то с их множеством. Мне была доступна вся сложность галактики, населенной огромным количеством живых существ. Я выслеживал возможные места скопления вражеской силы.

Я разглядывал буровые площадки и военные лагеря. Я искал, точно так же как делал это четыре раза в день всю свою взрослую жизнь, обещанных нам захватчиков, завоевателей, которые, в конце концов, должны вторгнуться в наш изрядно обветшавший мир.

Я ничего не нашел и, когда, потный и обессиленный, вышел из транса, то увидел, что на землю спускается Авлуэла.

Приземлилась она легко, как перышко. Гормон окликнул ее, и она, голая, побежала к нему, и ее маленькие грудки покачивались на бегу. Он обхватил ее хрупкую фигурку своими крепкими руками, и они обнялись, но не страстно, а радостно. Когда он отпустил ее, она повернулась ко мне.

– Роум! – захлебываясь восторгом, сообщила она. – Роум!

– Ты видела его?

– Я видела все! Тысячи людей! Свет! Бульвары! Рынок! Руины зданий, которым уже много-много циклов! О, Наблюдатель, как же прекрасен Роум!

– Гляжу, твой полет был удачным, – заметил я.

– Просто чудо!

– Завтра утром мы уже будем в Роуме.

– Нет, Наблюдатель, сегодня вечером, сегодня вечером! – Она была по-детски нетерпелива, ее лицо сияло волнением. – Нам осталось пройти совсем чуть-чуть! Смотри, он уже вон там!