Юрий Кривенцев - Враг. Сборник фантастических рассказов

– Нет, мам, все норм. Так… накатило что-то… Не люблю полнолуние, ты же знаешь.

– Хорошо. Сейчас позавтракаем, и лягу спать. Устала смертельно.

– Можно я с тобой?

– В смысле?

Ну… в одной постели, как в детстве.

Женщина пристально взглянула на дочь, словно пытаясь прочесть что-то в ее глазах:

– Конечно, без проблем, – и, через секундную паузу. – Мышка, если тревожит что-то, не держи в себе. Ты же знаешь, я помогу.

– Да нет, ма. Не бери в голову.

Она лежит рядом с родным человеком, под одним одеялом, тело к телу. Страх улетучился, хочется думать, что навсегда. В сердце уверенность: пока мама рядом, все будет хорошо.

Девочка бросает взгляд на спящую родительницу, смыкает веки и вдруг понимает, как утомила ее эта ночь психологического рабства.

Минута, и странница проваливается в забытье.

4.

Она снова тут, в мире грез, который обожала, считала своим, пока…

Любимый Гамниум уничтожен. Куда податься? Хотя… это был не первый мир, созданный ею, и не последний, наверняка. Она обязана доказать себе, что все та же могучая Эйлао, а не загнанная девчонка, должна создать новое чудо.

«Что ж, так и поступим», – спящая готова начать, задумка нового творения уже зреет в сознании, как вдруг…

Опять он!!!

Облако черной мерзости, пахнущее копотью и безнадегой, выныривает из мглы и, не медля, бросается на странницу.

«Как?! Ведь я почти одолела его!».

В мгновение чувство уверенности покидает девушку, тонет, накрытое горячей волной паники. Сейчас не до рассуждений.

Она вмиг превращается в серебристую чайку и летит прочь, быстрее, еще быстрее, подальше от этого адского создания.

Юлька слышит погоню, но чувствует, что с каждой минутой тварь отстает все больше.

Кругом все та же серая хмарь, но местами встречаются разрывы, области чистого пространства, в которых покоятся незнакомые ей мирки, непохожие друг на друга. Выходит, она не единственный творец в этой вселенной грез.

Еще час полета, и, сквозь расступающуюся мглистую завесь впереди появляется нечто огромное, незыблемое, равнодушное. Идеально правильная сфера, не меньше десятка километров в диаметре.

От перламутрово-розовой поверхности исходит физически ощутимое чувство циклопической мощи, защищенности.

Вновь обратившись в девушку, она касается ладошкой теплой глянцевой мембраны и видит, как та легко подается, но тут же пружинит, словно резиновая.

Через секунду сознание оглушает глубокий басовитый мыслеголос:

– ЧЕГО ТЕБЕ, ТВОРЯЩАЯ?

– Я… – беглянка запнулась и вдруг выпалила, – прошу убежища. Меня преследуют.

– ПРОХОДИ.

«Вот так, просто?» – она снова касается рукой трепещущей поверхности, и та принимает гостью в себя, как поверхность воды – ныряльщика.

5.

В буквальном смысле она попала в иной мир: чужой, странный, завораживающий…

В густой кобальтовой сини неба тускло светило маленькое багровое солнце. Сухая каменистая земля была сплошь утыкана огромными друзами геометрически правильных кристаллов поразительной красоты, которые разрастались, ветвились, образуя сложные величественные агломераты, нависающие над головой. В их прозрачной голубоватой толще бесновались яркие вспышки электричества, выводя свой порывистый замысловатый танец, стремясь вырваться наружу. Иногда у них получалось это, и тогда с острой грани кристалла срывалась крохотная молния, нарушая абсолютную тишину тихим потрескиванием.

Чарующий мир мертвой симметрии. А мертвой ли?

Как это порой случается во сне, к девушке вдруг приходит понимание сути происходящего: подвижные сполохи в глубине кристаллов – это живые создания, возможно – разумные.

Да, жизнь многогранна, и порой она приобретает совершенно причудливые неожиданные формы.

Насытившись зрелищем, спящая двинулась вперед. Путь был нелегким, приходилось постоянно выискивать проходы между густыми минеральными зарослями, осторожно преодолевать их, стараясь не пораниться об острые выступы.

Медленно, трудно, выматывающе…

Ее вдруг осенило:

– Стоп! Это же сновидение, тут я могу все.

Эйлао поднялась в воздух и устремилась в направлении центра этого величественного мира.

С высоты картина казалась еще прекраснее: живое цветистое сияние внизу, от горизонта до горизонта, резко контрастировало с пустым безоблачным сводом над головой.

Пять минут полета, и картина меняется – сейчас под ней совершенно круглое озеро, покрытое льдом, свободное от кристаллических разрастаний, в центре что-то пестрое.