Сергей Другаль - Василиск

— Ты уже был здесь?

— Много раз.

— Все-таки защита, а мы идем свободно…

— Если ночью и с тобой, то можно. Дети проходят.

— Но я взрослый!

— Ты веришь в сказку.

— Не понимаю…

— Тогда не знаю. Ведь я только собака, хотя и большая. Скажи, Нури, тебе иногда хочется повыть? Попросту, по-человечески? Мне интересно. Олле, например, никогда не воет.

— Если я скажу, что не хочется, ты поверишь?

— Нет, — пес надолго замолчал, поглядывая снизу на человека. — Мне хорошо, когда Олле рядом, но он часто уходит без меня, и тогда я вою. У тебя тоже кто-нибудь уходит? Ну, тот, кого ты любишь?

Нури не ответил на вопрос, а мог бы. Если кому человек и верит без остатка, то, конечно, собаке. И кто видел собаку, что не оправдала доверия?

Там, где они шли, туман светлел, и близкие звезды светили им, и вздрагивали вслед шагам махровые ромашки. А в конце прохода откуда-то сверху спланировал Ворон и сел на плечо Нури.

— Это наш Ворон, — сказал Гром. — Тот самый.

Нури поднял руку, и Ворон ущипнул его за палец.

— А почему молчит?

— Умный.

Здесь, в Заколдованном Лесу, было гораздо светлее и от луны, и от глубокого свечения Жар-птицы, расположившейся неподалеку на яблоне. В клюве у нее был зажат длинный стебель какой-то травы, надо думать, приворотного зелья. А под яблоней был сооружен очень широкий котел с низким помостом вокруг. Возле помоста стояла дубовая бадья и висел долбленый ковш. Под котлом вспыхивали редкие угарные огни, и тогда в котле что-то взбулькивало, лопались пузыри, выпуская пахучий пар. Большой сруб с мелкими окошками виднелся невдалеке, а на веревке между срубом и яблоней висели пучки травы, пристегнутые бельевыми прищепками. Под тускло светящимся окошком сидел, ничего себе, Серый Волк, мерцая исподлобья зеленым взглядом.

Гром было ощетинился, но, принюхавшись, вильнул хвостом и убежал в полумрак, откуда доносилось громкое хрумканье и что-то похожее на скрежет зубовный.

Потом из темноты оформился Дракон, вытянул длинную шею к котлу, и Нури застыл как завороженный. Не то чтобы Дракон поражал воображение, скорее, наоборот. Голова его была такой, какой и должна была быть. Разноцветные чешуйки, каждая с ладонь, покрывали ее, и только ноздри казались бархатными да отвисала мягкая нижняя губа, обнажая полуметровые плоские белые резцы жвачного животного. В кошачьих зрачках отражались синие языки костра. Туловище было плохо различимо, но Нури снова охватило ощущение ужаса, первобытного и дремучего. Борясь с дурнотой, он похлопал Дракона по влажной ноздре:

— Ну, чего уставился?

Вытер пот со лба, чувствуя, что уже надоело бояться. Боялся неизвестно чего там, на поляне с единорогом, испугался травоядной скотины здесь, где по законам сказки страхи не должны пугать. А тем не менее холодный пот за ушами — вполне настоящий! Дракон покосился на Нури, выдохнул струю горячего воздуха.

— Уууууу?.. — низкий гул заполнил пространство.

— Чешите грудь! — донесся из темноты могучий бас. — Чего «у», спрашивается, сроков не знаешь?

Дракон вздрогнул и попятился в темноту. Нури машинально зачерпнул ковшиком из бадьи, заставил себя выпить. «Молоко? — вяло подумал он. — Но пахнет медом. Или нет, липовым цветом…»

Страх отходил, словно светлый огонь пробежал по жилам.

Нури осушил второй ковшик и засмеялся.

Заскрипела дверь, и из сруба вышел Иванушка с большой поварешкой, похожей на весло. По дороге сняв пучок травы, он залез на помост и долго помешивал варево. Потом, наморщив лоб, осмотрел пучок, отделил травинку, остальное бросил в котел. С хлюпаньем лопнул большой пузырь.

— Три-четыре! — заорал Ворон за ухом Нури.

Жар-птица вздрогнула, распустила крылья с малиново светящимися подмышками и уронила в котел свое зелье.

Только теперь Иванушка заметил гостя.

— Мир вам, мастер Нури! Садитесь, прошу.

— А что в котле? — шепотом спросил Нури. — Видимо, живая вода, а?

— Сие тайна великая есть. — Иванушка шуровал мешалкой. — Но вам, как гостю, скажу: обычный первичный бульон. Состава его действительно никто не знает. А только, как написано в букварях, из него все вышло…

Он принес и положил в котел шершавую доску, оперев ее на край.

— Ага, — обрадовался Нури. — Понятно, полезем в котел омолаживаться… Мне уже пора, да?

— Нет, — Иванушка не поддержал шутки. — По доске из котла вылазит что получилось. Ну, а ежели оно совсем маленькое, то дуршлагом вылавливаем.

— Живое?

— Чаще все же семена. И вот тут гадать приходится: то ли в землю закапывать, то ли на ветер пустить, то ли в ручей кинуть? Экспериментируем. То ли птице дать склевать? А ежели колючее, то куда цеплять для дальнейшего разнесения — на хвост ли собачий, на бок ли телячий?