Андрей Васильев - Файролл. Снисхождение. Том 1

– Это внутреннее гэльтское дело, – насупился Лоссарнах. – Горцы против горцев. Наши правила…

– Мы согласны, – закрыл его своей спиной я. – Конечно, согласны.

– Но… – еще раз попробовал возразить король.

– Если надо – я их в свой клан приму, – не оборачиваясь, рыкнул я. – Брат Юр, это такое роскошное предложение! А сколько вы нам дадите рыцарей?

– Н-ну, даю их не я, а великий м-магистр ордена, – заметил казначей. – Но, п-полагаю, что две-три с-сотни рыцарей он на эту б-благую цель выд-делит. Особенно, если это т-толково обосновать.

– Да я с ним даже не знаком, – совсем смутился король.

– Я знакома, – сообщила вынырнувшая откуда-то Трень-Брень. – Он та-а-акой милый старичок! Он мне уже дарил рыцарей! Давайте, я с ним поговорю.

– Не д-думаю, что это хорошая идея, – тактично заметил брат Юр. – Лучше это сделает в-ваш папенька, он т-тоже хороший знаком-мец магистра. П-правда, в свой п-последний визит он налом-мал дров, но это ничего. С-скажите, ваше в-величество, вы не против, если с в-великим магистром Ордена П-плачущей богини Лео фон Ах-хенвальдом от вашего им-мени будет говорить вот эт-тот молодой человек?

Ну да, накосорезил я тогда, было. Ой, брат Юр, опять что-то ты мутишь. Хорошо хоть, что наши интересы всегда совпадают. Кстати – нет худа без добра, я с ним спокойно поговорю про Эйген и колонию пикси. Если мне кто и сможет быстро и технично помочь – так это он.

– Он мой брат, – как-то даже удивился Лоссарнах. – И его слово – это мое слово.

– В-вот и славно, – брат Юр достал из рукава свиток портала и махнул им. – В-вы не расходитесь, м-мы еще вернемся.

– А я? – в глазах феи появились слезы, губы ее задрожали. – А как же я?

– Н-ну, куда мы без вас, юная л-леди? – вздохнул брат Юр. – Хотя – т-только-только замок от-треставрировали, и на тебе.

– Ура! – фея чмокнула оторопевшего казначея в щеку, и первая устремилась в открывшийся портал.

К моему немалому удивлению в нашу компанию затесался Кэйл Броунинг по прозвищу «Бедовый». Он обнаружился после того, как портал закрылся и на мой резонный вопрос: «Ты что здесь делаешь?», с достоинством ответил:

– Сопровождаю моего вождя. Там все завершилось, король под защитой бейрона Фергуса, а вы куда-то один отправились.

– Чего это один? – возмутилась фея. – Ничего и не один, я-то с ним.

– Вот-вот, – Кэйл с сомнением глянул на Трень-Брень. – Ваше присутствие только увеличивает список опасностей, которым досточтимый Хейген может подвергнуться.

– Надо бы на тебя обиду затаить, – задумчиво произнесла фея. – Но не буду. Может ты где-то и прав. Я – девочка-беда.

– Р-редкостная самокритичность, – отметил брат Юр. – В наше в-время подобное почти не вст-тречается.

– Это не критика, – возразила ему фея. – Это я себя так рекламирую. Не всем же тихони домашние нужны, правда?

– Я ин-ногда задаюсь вопросом, – как-то очень по-свойски обратился ко мне брат Юр. – П-почему мы с ними, молодыми, в-вроде как и говорим на одном языке, а понять д-друг друга не мож-жем? В нас т-тут дело или же в них? Или, может, п-просто мир изменился до т-такой степени, что с-слова поменяли см-мысл, а нас об эт-том никто не п-предупредил?

– Мир тот же, слова те же, – успокоил я его. – Просто и мир, и слова, и поступки они меряют по другой шкале ценностей, отличающейся от нашей. Мораль в обществе меняется, понимаешь? Вот за ней – не угнаться, тут уж что выросло – то выросло. Мы ведь тоже с тобой такие были, но – повзрослели, сформировалась, закостенели. Можно угнаться за модой, можно принять перемены социального строя, даже признать то, что мужики могут ходить, прости господи, к косметологу и педикюр себе делать. А вот моральные ценности – не изменишь, какие они у тебя есть, с такими и дальше жить. Вот и вся проблема отцов и детей.

– Ты такой умный! – фея, оказывается, меня внимательно слушала, прямо даже приятно стало. – Такой умный! Убивать пора!

Я закашлялся, брат Юр засмеялся, Кэйл положил руку на рукоять меча.

– Не дергайся ты, – подмигнула ему фея. – Шутка!

– В-вот, мой дорогой м-моралист, и н-незамысловатая р-реакция на твои л-логические выкладки, – продолжил негромко смеяться брат Юр. – От-трицание отрицания. П-прелесть.

– Я такая, – фея вспорхнула в воздух. – Может – пойдем уже?

– Пойдем – согласился с ней казначей, а после тихонько спросил у меня:

– А ч-что такое п-педикюр?

Лео фон Ахенвальда мы нашли в трапезной, где он распекал мордатого повара в белом колпаке и таком же халате.