Альберт Валентинов - Синяя жидкость

- Договорились, - бросил Дик, хотя его и удивила эта просьба: обычно стоимость всех услуг включают в счет при отъезде. Но его сейчас занимала одна мысль: узнать, наконец, имя девушки. Это он и спросил, вернувшись в бар.

- У меня два имени, - поколебавшись, ответила она, закуривая сигарету. - Местное и европейское. Какое вам предпочтительнее?

- Настоящее.

- Они оба настоящие. Мой отец был англичанин, да и в матери изрядная примесь европейской крови.

- Они живы?

Девушка покачала головой и сухо ответила:

- Погибли во время антиамериканских выступлений. Они очень любили эту страну, - в голосе ее прозвучал вызов. - А зовут меня... Пожалуй, называйте Джейн. Для вас это имя звучит привычнее.

По-английски она говорила безукоризненно. И в колышущемся от сигаретного дыма воздухе, в неверном свете розовых бра ему показалось, что в ней нет ничего от Азии. Перед ним сидела черноволосая англичанка с высокими скулами, тонким прямым носом, четко очерченными губами, холодноватая и сдержанная.

- А как твое местное имя?

Она усмехнулась, аккуратно стряхивая пепел.

- Не слишком ли много сразу? Вы узнаете его... когда-нибудь.

И опять она исчезла задолго до рассвета, не взяв ничего и оставив после себя терпковатый волнующий аромат. И ощущение смутной тревоги. Уж очень не похожа была Джейн на всех остальных, с кем ему приходилось мимолетно встречаться на проторенных путях евро-азиатского континента. Дик не строил иллюзий: в пятьдесят лет трудно рассчитывать на бескорыстную любовь. Тем более он сказал ей, что уезжает. И если она исчезла, не взяв ничего, значит, был у нее другой интерес. Какой? И вдруг Дик понял, что это ему совершенно безразлично. Он готов смириться со всем, лишь бы она была рядом. Разделила с ним его бесконечные скитания, дарила теплом. Впервые он понял, как это тяжело - скитаться в одиночку.

Он заставил себя выбросить эти мысли из головы. Потом, выполнив задание, он вернется в Багио, и тогда... видно будет. А пока он провел время в предотъездных хлопотах - собрал вещи, получил деньги, успел перекусить. Обдумать план предстоящих действий он решил в самолете.

Старенькое такси, дребезжа всеми суставами, доставило его в аэропорт, уже когда объявили посадку. Дик торопливо пересек зал ожидания, размахивая чемоданом, прошел магнитный контроль и в числе последних пассажиров поднялся по тралу. Его место было у прохода, соседнее, у иллюминатора, еще пустовало. Забросив чемодан на полку. Дик установил спинку кресла в удобное положение, намереваясь сразу после взлета потребовать коньяк и кофе. Это любимое сочетание напитков прояснит мозги, успокоит нервы, а сигарета поможет сосредоточиться на нелегкой задаче, которая ему предстоит...

- Мистер Браун, помогите положить мой чемодан на полку.

Он поднял голову и остолбенел. Перед ним стояла Джейн.

11

- Картину эту я видел раз пятнадцать, а может, и больше. Но рассмотрел ее внимательно только один раз - первый. Да она большего и не заслуживала: для такой убогой мазни и один раз было роскошью. А висела она в заведении Лу Синя: так звали китаезу, держащего притон в одном из портовых закоулков Сан-Франциско. Это ведь целый город - тамошний порт, с собственными обычаями и законами. Навряд ли ты бывал там, Керти, хотя и прожил во Фриско немало лет. Различие интересов: ты потрошил трупы в научных целях; а там потрошат живых людей, и цели при этом совсем иные. Ну а мне, сам понимаешь, приходится разгребать любые помойки - специфика профессии, ничего не поделаешь. А в тот период особенно. За вьетнамские репортажи Пентагон добился моего увольнения из агентства. Естественно, меня занесли в списки неблагонадежных. Уверен, что и сам не знаю всех подробностей моей биографии, которые врезаны в память большого компьютера ФБР. Положение у меня тогда было хуже некуда - ни работы, ни денег, ни жилья. Да ты помнишь: я месяц спал у тебя в гостиной на диване, поскольку вы с Линдой обитали уже в разных спальнях, пока не подвернулись эти два юнца с новенькими дипломами, которые буквально на фу-фу организовали "Ночной Фриско". Газетенка была даже не бульварная - панельная, но, черт побери, имела сбыт, хотя и шла только в розницу. А читали ее в основном воры, шлюхи, гостиничные швейцары и горничные и другой подобный народец с повышенной сентиментальностью и экзальтированностью. Не удивляйся, Керти: нет более сентиментального животного, чем бандит между двумя преступлениями. Моим ареалом в этой газетке был порт: в каждый номер я поставлял леденящие душу репортажи о драках, ограблениях, погонях. Главное было - показать бандитов ужас какими отчаянными, чтобы обыватель трясся по вечерам за тремя запорами. А девушки, естественно, должны быть нежными, верными и бескорыстными очень им это нравилось, особенно гостиничным горничным, у которых лифчик раздувается от чаевых. Ох и пил я тогда: надо же было смыть грязь с души. И частенько забегал к Лу Синю опрокинуть стаканчик и отдохнуть в тишине. В его заведении всегда был железный порядок. Не то чтобы подраться - голоса никто не повышал. Свою клиентуру Лу Синь держал строго.