Юрий Блинов - Дверь в детство (СИ)

— Папочка, ты сегодня какой-то уставший. На работе тебя, наверное, совсем замучили.

Егор улыбнулся, и, доев макароны с яичницей, постарался успокоить дочку:

— Ну, не настолько уж я устал, чтобы у меня не осталось желания сделать с тобой домашнее задание.

— Нет уж, папуля, — запротестовала, было, Полина. — Я же вижу, какой ты сегодня вымученный. Я и сама справлюсь с уроками. Большую часть ведь я уже сделала, и мне осталось только самую капельку дописать, так что можешь отдохнуть.

Снисходительный тон дочери еще больше развеселил Егора, и он поинтересовался, почему это вдруг Полина решила его пожалеть, ведь обычно это она его упрашивает поиграть, или порисовать. С чего вдруг такие перемены?

— Ну, ты сам посуди, пап. Вот мама — она ведь почти не работает, только по дому хлопочет, а ты – самый главный кормилец в семье. Ты и устаешь больше.

Свои слова дочь дополняла разнообразными смешными жестами, меняя тон своего голоса в зависимости от характера произносимых фраз. Выглядело это так театрально и наивно искренне, что Егор, как ни сдерживался, внезапно рассмеялся и тут же чмокнул Полину в макушку головы в знак признательности.

— Но, дочь, — постарался говорить Егор по-взрослому и серьезно – а разве хлопоты по дому это не работа? Разве мама не устает?

— Я никогда не видела, чтобы она уставала, — упрямилась Полина. Девочка сказала это так категорично, что Егору снова пришлось вступаться за супругу перед лицом своего же ребёнка.

— Неправда, — вздыхая, произнес он. — Мама также устает, как и все другие люди. Вон сколько всего постирай, да приготовь. Разве иногда она не засыпает раньше, чем ты, читая для тебя книжку перед сном?

— Да, такое и вправду бывает, — смягчила свой тон Полина и задумчиво повертела в ладони ложку. — Но почему же тогда ты сам себе постоянно пуговицы пришиваешь, а не она? Ведь шить и штопать – это ведь тоже женское дело. Я вот тебе обещаю, что когда вырасту, тебе буду пуговицы пришивать, вот увидишь.

Егору не хотелось развивать эту тему разговора. И это было вовсе не потому, что ему пришлось бы тогда пуститься в долгий рассказ по поводу плохого зрения мамы, и что той тяжело даже нитку в иголку продеть, не говоря уже о том, чтобы чего-то там шить. Такой настрой дочери ему совершенно не нравился, и он решил прибегнуть к испытанному способу – кардинально сменить тему беседы.

— Расскажи-ка, лучше, что у тебя там за новый друг в музыкальной школе.

Прием подействовал. Полина перестала незаслуженно критиковать маму, но тут же сразу насупилась.

— Это мальчик Дима. Он тоже на вокал и хор ходит, только Дима еще и на баяне учится играть.

— Вот как? — оживился Егор. — А он случайно не из той же самой школы, куда ты на обычные занятия ходишь?

— Нет, в прошлом году он сначала с бабушкой приходил, а сейчас уже сам ходит, совсем один. А в обычную школу он ходит в семьдесят вторую. Та ближе расположена от музыкальной, чем моя.

Дальше дочь принялась рассказывать папе о том, что однажды, когда мама где-то задержалась, и вовремя не успела забрать ее после занятий по хору, они с Димой играли во дворе школы, где располагался красивый палисадник с разноцветными ромашками, яблонями и вишневыми деревьями.

— Он тогда ещё спросил, почему я не иду домой, на что я ответила: за мной должна придти мама, и что одна я домой не отваживаюсь пойти. Мы еще немного побеседовали, и Дима сказал, что пока он здесь, то мне некого бояться. А потом мы дождались мою маму, попрощались друг с другом и пошли по домам.

Пока дочь рассказывала свою незатейливую историю знакомства с мальчиком Димой, она несколько раз смущалась и останавливалась на полуслове, словно боялась сболтнуть чего-нибудь не так. Егор попытался развить тему беседы дальше, но Полина вдруг как-то сникла, а потом вообще заявила, что всё это, конечно, здорово, но почему-то ей кажется, что у нее не очень получается дружить с мальчиками.

— Хм, но ведь с Димой ты общаешься каждый раз, когда бываешь на своих музыкальных занятиях, разве не так? Что же тебя смущает?

— Понимаешь, пап, дело не только в Диме, — горестно вздохнула дочь. — Я и с девчонками плохо дружить умею. Вначале, когда мы только вместе играть начинаем, всё вроде бы нормально, но потом они начинают говорить всякие глупости, и мне вскоре начинает быть с ними совсем не интересно. А потом они вообще меня дразнить начинают, и вместо подруг превращаются чуть ли не в настоящих врагов.

Попытавшись тут же морально поддержать Полину, Егор невольно вспомнил несколько моментов из своего собственного детства. При этом он невольно улыбался, хорошо понимая, что ее проблемы очень сильно напомнили ему его собственные, когда сам он был примерно в таком же возрасте: