Дмитрий Шашков: Аномалия

Вспоминаю теперь моё командирское кресло просторного центрального поста огромного космического корабля, бесшумно несущегося сквозь пространство-время. На стенах мониторы, демонстрирующие звёздную бездну вокруг нас, как будто окна. На самом деле, конечно, делать застеклённые прорези в корпусе корабля, ослабляющие и усложняющие конструкцию, было бы просто глупо, когда можно использовать видеокамеры. К тому же звёздное «небо» вокруг нас тогда непрерывно вращалось бы, вызывая приступы головокружения, – ведь цилиндрическая жилая палуба корабля, 30 метров диаметром и около 100 длиной, вращалась, создавая на своей внутренней поверхности условия, аналогичные земной гравитации. Внутри жилой палубы, вложенными один в другой цилиндрами, располагались три технические палубы, где был автоматический завод, большинство лабораторий и бОльшая часть биофермы, – всё это управлялось с жилой палубы дистанционно. Две из этих технических палуб, верхняя и нижняя, были неподвижны, в связи с чем на них царила невесомость, в то время как центральная вращалась в противоположенном жилой палубе направлении, чтобы компенсировать гироскопический момент корабля. Переход между палубами осуществлялся при помощи специального устройства, которое, в зависимости от направления перехода, либо гасило угловую скорость человека, либо предавало её ему…

Жилая палуба вместе с тремя внутренними палубами была встроена в неподвижный внешний корпус, на котором располагались камеры и многочисленные элементы фазированной антенной решётки – нашего многофункционального радара. Также неподвижными были находящиеся следом за жилым отсеком капельные холодильники-излучатели, обеспечивающие вывод из корабля избыточного тепла. Они внешне напоминали солнечные батареи, какие применялись на заре космонавтики, причём могли достраиваться по необходимости нанороботами для увеличения площади отдачи тепла. Только в отличие от старинных батарей, и даже от холодильников-излучателей, используемых на многочисленных аппаратах в Солнечной системе, наши не торчали в разные стороны от корпуса, а располагались вдоль корабля, чтобы максимально снизить площадь его поперечного сечения, поэтому отсек охлаждения получался необычно длинным, по сравнению с привычной для нас архитектурой кораблей Солнечной системы. С точки зрения полётов в пределах Солнечной системы уменьшение площади поперечного сечения корабля кажется совершенно излишним, так как на тех скоростях в десятки, реже сотни, километров в секунду, которые используются там, сопротивление космической среды ничтожно; в нашем же случае оно было огромно, поскольку мы впервые в человеческой истории летели со скоростью, близкой к скорости света… За отсеком охлаждения следовал термоядерный ракетный двигатель, имеющий вид длинной, в 300 метров длиной и всего в 3 метра шириной, решетчатой конструкции, внутри которой сияла яркая бело-голубая нить разгоняемой плазмы.

Впереди по курсу корабля путь непрерывно расчищал от космической пыли мощный лазер – ведь на такой скорости пылинка массой в одну тысячную грамма обладает энергией, сравнимой со взрывом мощной авиабомбы. Межзвёздная среда, хотя и чрезвычайно разрежена по сравнению с земной атмосферой, вовсе не пуста – здесь присутствует газ и пыль, и, хотя плотность газа столь мала, что для любой земной лаборатории считалась бы недостижимо глубоким вакуумом, из-за нашей скорости даже он создавал бы неприемлемый нагрев корпуса корабля, если бы не расположенный перед кораблём магнитный экран – мощное магнитное поле, улавливающее газ. Магнитное поле защищало нас также от космической радиации, пронизывающей всё межзвёздное пространство; а водород и гелий, из которых, по преимуществу, состоит межзвёздный газ, после превращения их в дейтерий и гелий-3, становились топливом для нашего термоядерного двигателя.

С частичками пыли, из-за скорости, кораблю приходилось встречаться постоянно. Испаряющий их лазер, наводился на них, конечно, автоматически, посредствам радара, излучающие элементы которого покрывают всю внешнюю поверхность жилого отсека корабля, и бортового компьютера, производящего необходимые вычисления. Лазерного луча перед кораблём, как и магнитного экрана, не было видно, так как он работал в невидимом глазу ультрафиолетовом диапазоне, только вспыхивали то тут, то там, испаряясь, крохотными искорками пылинки.