Дмитрий Шашков - Аномалия

Впрочем, хотя масса нашего «Землянина» с экипажем получалась на порядки больше массы любого зонда, с которым прежде приходилось работать инженерам, был использован в целом тот же принцип, что и в случае зондов, просто именно у нас он достиг по-настоящему астрономических масштабов!

Итак, как наверняка хотя бы в общих чертах известно читателю, в межзвёздных полётах разгон осуществляется при помощи системы разрозненных ускорителей, скоординировано воздействующих релятивистскими потоками плазмы на магнитный парус корабля, и заодно поставляющих кораблю эти же потоки в качестве топлива для термоядерного реактора. Потоки получили названия «джеты» – по аналогии галактическими джетами. Ускорители, формирующие и разгоняющие джеты, представляют собой термоядерные ракетные двигатели, подобные тем, что используются теперь для всех вообще космических полётов, только закреплённые на различных телах Солнечной системы – на целом ряде астероидов, небольших спутниках планет и транснептуновых карликовых планетах – условием для выбора тел здесь является только отсутствие у них атмосферы, которая только мешала бы потокам плазмы устремляться в межзвёздное пространство, где джеты скоординировано «упираются» в наш магнитный «парус» – создаваемое кораблём магнитное поле – улавливаются им.

Кораблю, таким образом, не требовалось нести на себе запас топлива, сами же ускорители в избытке имели топливо на своих астероидах и планетоидах, получая его непосредственно из реголита, как это делают астероидные заводы-экскаваторы, снабжающие гелием-3 всю «Большую Землю» – то есть саму планету Земля и окружающие её колоссальные геостационарный жилые и промышленные комплексы. Верхний тончайший слой реголита любого безатмосферного тела Солнечной системы, как известно, богат гелием-3, который в нём накапливается в результате миллиардов лет воздействия солнечного ветра (ну а водород и вовсе самый распространённый элемент во вселенный, остаётся только сделать его «тяжёлым»). Отличие от обычных астероидных заводов-экскаваторов состояло в том, что те добывали из своих астероидов заодно и другие элементы (руду), создавая из них на месте наноматериалы, отправляемые затем на Большую Землю. Кроме того, заводы-экскаваторы имели возможность по необходимости ползать по поверхности астероида, ускорители же, напротив, должны были оставаться неподвижными, так как имели необходимость с большой точностью попадать в наш корабль своими джетами. Зато, в отличие от заводов-экскаваторов, их вовсе не интересовала руда. Поэтому стационарные ускорители обслуживала целая команда небольших подвижных машин, напоминающих плоские автоматические пылесосы, добывающих для них из реголита гелий-3 по всей поверхности астероида или планетоида.

Конечно, термоядерный ракетный двигатель нашего корабля тоже вносил свой вклад в разгон корабля, к тому же от него зависела возможность маневрировать, однако основной вклад в разгон на прямом участке траектории создавали именно многочисленные джеты. И это был отличный способ обмануть формулу Циолковского – вынести массу топлива за пределы массы корабля!

Мой второй пилот Ян по этому поводу как-то, вздохнув, заметил: «Интересно, чтО Константин Эдуардович сказал бы обо всём этом? Он ведь всю жизнь мечтал о космических путешествиях, но родился слишком-слишком рано…»

Некоторая сложность, однако, была в том, что ускорители за годы своей работы очень сильно меняли орбиты тел, на которых находились, – и чем меньше тело, тем значительнее были изменения. В случае с ускорителями для зондов это было ещё не так существенно, в нашем же случае пришлось, как шутили некоторые, переворошить всю Солнечную систему. Действительно, небольшие астероиды и вовсе меняли свои орбиты до неузнаваемости: часть из них впоследствии покинула полностью Солнечную систему, другие – упали на Солнце или планеты. Всё это требовало, во-первых, дополнительных расчётов, связанных с изменениями их орбит, чтобы сорванные со своих мест астероиды не натворили бед с Большой Землёй или различными исследовательскими, промышленными и туристическими объектами по всей Солнечной системе. Во-вторых, изменения орбит требовало постоянной корректировки направления джетов, и однажды могло привести к тому, что часть джетов будет промахиваться мимо нашего магнитного паруса. Корректировка осложнялась тем, что наш «Землянин» всё более удалялся, причём со скоростью, всё более приближающейся к скорости света, – то есть скорость передачи информации об актуальном местоположении корабля была лишь немного больше скорости его удаления. В связи с этим не было возможности подкорректировать расчёты исходя из актуального положения корабля – все расчёты должны были заранее учитывать удаление корабля и изменяющиеся орбиты астероидов и планетоидов. В итоге, у нас всегда оставался риск потерять часть джетов, которые однажды, из-за малейшей неточности в расчётах, начали бы промахиваться мимо нашего «Землянина», а значит его скорость стала бы ниже расчётной, и полёт затянулся бы на ещё больший срок…