Василий Ванюшин - Вторая жизнь

Августу многое показалось странным. Прежде всего, то, что заключенных было всего полтора десятка, а охранял их целый взвод - солдаты жили тоже в палатках. раскинутых за пределами проволочного окружения. Под вечер сюда приехала группа офицеров во главе с полковником, который долго осматривал плато в бинокль. Офицеры скоро уехали.

"Похоже, что здесь будет полигон, - думал Август. Но почему меня привезли сюда? Здесь - жизнь на свежем воздухе, да и работа легче. Почему ко мне такая милость? Нет, тут что-то не то..."

Подозрения его усилились, когда он перезнакомился со всеми заключенными. Большинство были политические, как и он. Двое оказались бандитами со смертным приговором, который им обещали заменить пожизненным заключением.

И он догадался:

"Все мы здесь смертники, и нам готовят какую-то адскую смерть".

Не было надежды сообщить о себе друзьям, жене, дочери. Сюда приезжали только военные чины. Однажды приехали солдаты на трех грузовиках. Они привезли детали какого-то разборного сооружения и сгрузили их возле котлована. Август попытался заговорить с одним из солдат, но сейчас же получил удар прикладом.

Снова приехала группа офицеров: среди них были, судя по форме, два военных инженера. Они. развернули какой-то чертеж, долго рассматривали его, перебрасываясь непонятными терминами. Офицеры бездельничали. Они стояли возле котлована и, посмеиваясь, говорили о женщинах. Август работал лопатой, разравнивал выброшенную экскаватором землю. Офицеры стояли рядом. Они не обращали внимания на заключенных, полагая, видимо, что люди, лишенные свободы, лишены и слуха.

У Августа выпала из рук лопата, когда он услышал имя дочери, - не то, которое он ей дал, а то, с которым она живет сейчас и выступает перед телезрителями. Он поспешно поднял лопату, оглянулся, нет ли рядом охранника - тот оказался возле инженеров, и, продолжая работать, приблизился к офицерам.

Да, говорили об Юв Мэй, обращаясь к молодому капитану, довольно красивому, в новеньком мундире, плотно обтягивавшем его широкие плечи.

- Послушай, Браун, в конце концов от нас ты не должен скрывать: когда же у тебя свадьба с Мэй?

- Бросьте вы! Рано еще говорить об этом. - Капитан был чуть смущен.

- Рано? Да ты сколько месяцев с ума сходишь по ней!

- Смотри, как бы не опередили...

- Поспеши, Браун. Шеф собирается сократить штаты, расшвыряет нас в разные стороны, не удастся и на свадьбе погулять.

- А есть такие опасения?

- Не будем сейчас говорить об этом...

Офицеры пошли к инженерам, Браун остался один. Он задумчиво смотрел на дно котлована, будто определял взглядом, достаточной ли он глубины.

Август, не разгибаясь, приблизился еще на шаг. Он уже обдумал все - иного выхода нет, другой возможности не представится.

- Господин капитан, скажите Юв Мэй, что ее отец здесь.

Это было сказано очень тихо, и Август обращался, казалось, совсем не к капитану, а к своей лопате, которую держал в руках. Он разогнулся, будто хотел на секунду расправить плечи и дать им отдых, и встретился с взглядом капитана.

ПИКОВЫЙ ТУЗ

Профессор сделал последний укол. Юв радовалась: фиолетовое пятнышко на щеке не только не росло, оно сжалось, потемнев, опухоль опала. Теперь оно походило на маленькую родинку. Галактионов сказал, что, возможно, родинка останется, но, скорее всего, она исчезнет.

На прощание профессор сказал, что если она заметит изменение "родинки" в худшую сторону, пусть немедленно приедет к нему. О какой-либо плате за лечение он не хотел даже слушать.

Юв вышла на улицу. Длинная голубая машина Брауна стояла возле тротуара.

Они поехали к дому Юв.

- Зачем ты ходишь к этому профессору? - хмурясь, спросил Браун.

- Не ходишь, а ходила, - весело ответила Юв. - Смотри! У меня была опасная опухоль. Теперь ее нет. Это сделал он.

Капитан не знал, верить ей или не верить.

- А если бы у тебя было такое пятно не на щеке, а на груди, - ты тоже пошла бы?

Радостное настроение Юв сразу исчезло. Подъехав к дому, он спросил:

- Не побывать ли нам в оперетте?

Юв ответила раздраженно:

- Достаточно "Ночной красавицы". Что там творилось! Несчастная Эрика! Ведь профессор сделал доброе дело. А над ней издеваются. Он и меня спас... от несчастья, а ты видишь только плохое. Безжалостные люди!

Браун слушал, и в нем тоже нарастало раздражение: как надоела ему эта переменчивость!

Юв видела, что он обиделся, и поспешила протянуть руку, улыбнулась. Это могло означать, что они не поссорились окончательно.